Д. Л. Бранденбергер Национал-Большевизм. Сталинская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931-1956)

«Когда я приехал с Украины и зашел к Жданову, тов. Жданов мне начал высказывать свои соображения: "Вот видите, все республики имеют партийные органы, имеют ЦК, они обсуждают, решают вопросы, ставят вопросы перед ЦК союзным и перед этим Советом Министров СССР. Одним словом, смелее решают, они созывают совещания по внутриреспубликанским вопросам, обсуждают эти вопросы, ну, и мобилизуют людей. Как-то, значит, жизнь бьет ключом, так сказать, нормально, значит, и все, а это способствует лучшему развитию экономики и культуры и партийной работы. Российская Федерация не имеет этого, она не имеет выхода, так говорят, к своим областям — каждая область варится в собственном соку. Чтобы собираться на какое-то совещание Российской Федерации, об этом не может быть и речи. Да у них и органа нет такого, который собрал бы такое совещание, на котором можно было бы эти вопросы обсуждать"».

Хрущев согласился со Ждановым: «Да, это верно — в неравные условия поставлена Российская Федерация, и интересы Российской Федерации страдают от этого» [944].

Жданов, ободренный реакцией Хрущева, продолжал размышлять о том, как бы излечить административный недуг Российской Федерации. Это, по его мнению, могло бы сделать специальное бюро ЦК партии, которое занималось бы вопросами РСФСР. Жданов был уверен, что эта идея, ввиду ее практической пользы, найдет поддержку у партийной верхушки, — тем более, что прецедент создания такого бюро уже был. Как пишет Хрущев,

«До войны еще (не помню, в какие годы) было создано Бюро Российской Федерации. Возглавлял это бюро, по-моему, Андрей Андреевич Андреев. Они занимались вопросами Российской Федерации, так сказать, заменяя ЦК комитет [sic, бюро] по Российской Федерации [945]. Потом, не знаю, при каких обстоятельствах, этот комитет [sic, бюро] перестало существовать, было ликвидировано, и опять продолжалось такое положение, что Российская Федерация не имела партийного органа, который бы разбирал текущие вопросы экономики, промышленности, сельского хозяйства и прочего. Все это было роздано по союзным наркоматам, и только некоторые вопросы третьестепенной важности рассматривались Советом Министров Российской Федерации. Таким образом, Российская Федерация значительно хуже работала, чем другие республики».

По словам Хрущева, он с энтузиазмом поддержал идею Жданова о создании бюро, но предупредил его о нецелесообразности попыток расширить его до какой-либо более сложной структуры, вроде самостоятельной российской коммунистической партии:

«ЦК не было никогда в Российской Федерации… — и, может быть, это и правильно, что этого не было. Если [бы] был центральный орган такой выборный, как другие республики имеют, могло [бы] возникнуть противопоставление…. Российская Федерация слишком мощная по количеству населения, по промышленности, сельскому хозяйству. Потом, имелись бы два центральных комитета: один был бы межреспубликанский, а другой — ЦК Российской Федерации. Конечно, Ленин на это не пошел. Видимо, у Ленина были какие-то соображения, чтобы не создать двоецентрие и чтобы не столкнуть эти центры, чтобы была, так сказать, монолитность политического и партийного руководства».

"Да, — ответил Жданов, — значит, видимо, бюро. Ну, бюро ерунда — потом, бюро уже было, поэтому это уже не ново, и вернуться опять к бюро, и я считаю, это самое лучшее сейчас. Я об этом думаю"» [946].

Жданов был, по-видимому, удовлетворен результатами беседы и принялся обдумывать детали своего плана. Спустя два года, летом 1948-го, он вновь поднял этот вопрос в беседе с Хрущевым по телефону, добавив, что возникли новые обстоятельства, которые он хотел бы обсудить с Хрущевым при личной встрече [947]. Хотя смерть Жданова осенью этого года помешала ему объяснить, что он имел в виду, о многом можно догадаться по высказываниям его старых соратников. В течение всей второй половины 1940-х годов Кузнецов, Родионов и Попков, по всей вероятности, колебались между идеей создания бюро ЦК ВКП (б) по Российской Федерации и образованием самостоятельной Российской коммунистической партии — то есть, тем самым, против чего предостерегал Хрущев. Предполагалось, что бюро или партия будут подчиняться ЦК ВКП (б) и выполнять примерно ту же роль, что и руководящие партийные органы в Украине, Армении и других республиках. Они должны были взять на себя контроль за всей деятельностью в РСФСР с целью улучшить состояние дел в республике, снять бюрократические препоны и освободить ЦК от множества рутинных административных обязанностей [948].