Д.В.Ж.Д. 2035

Ленка подскочила, перегородив проход.

— Не трогайте мальца. Он столько пережил! Это всего лишь теории!

Когда она успела к нему привязаться? Мало ей слушков среди группы, что получила «капитана» не по заслугам, а только потому, что моя приёмная дочь, так ещё и защитницей всех сирых и убогих хочет выступить? Новый вызов будет.

Я опустил её обратно жестом руки.

— Никто и не собирается. Брусов лишь проверит его анализы, как и хотел. Да, дока?

— Да… это возможно, — протянул доктор. — Но если личинки действительно способны жить внутри тел носителей довольно долго, поедая переваренную субстанцию из пищеварительного тракта человека или зверя, то все «захваченные» личинками люди или животные должны быть очень худы. Тут все совпадает — Таранов как раз отличался невероятной худобой. Он или явно не доедал, или кто-то пожирал пищу внутри него. А пацан не выглядит тощим. Подробнее могут показать лишь анализы. Кстати, что ещё странно — я не нашёл больше личинок в теле Таранова. Она была одна. А это не говорит за версию об «отравлении».

— Или единичная личинка подавляет рост остальных во избежание конкуренции, — предположил я, сам поражаясь свои догадкам.

— Возможно, — тут же согласился Брусов.

— Но мы все забыли, что Таранов оказался в составе так же, как и мы. А значит, личинка так же была под действием гипноза. Иначе, зачем ему сдаваться нам в плен? — Напомнил я.

— Что самое странное, тело сталкера не излучало радиации. Совсем. Словно он шёл по стране грёз, а не по заражённой радиацией территории, — осторожно добавил Брусов.

Всё призадумались. По логике выходило, что ничего общего с наведёнными галлюцинациями личинка не имела, так как сама оказалась их заложницей. А значит, доктор переоценил её возможности. Но что тогда с радиацией? Она освобождала тело сталкера от радиации, спасая себя? Это возможно, но вот родиться сразу с разумом?

Это как рассказывать друг другу страшные истории на ночь. Чем правдоподобнее рассказ, тем крепче сам рассказчик начинает верить в выдуманную историю.

— К чёрту все догадки! Брусов, Ленка, проверьте анализы мальца. Тёма, Богдан, приходите в себя. У экспедиции есть дела поважнее, чем ковыряться в… теориях. У нас почти кончился уголь!

Все усмехнулись. Я поднялся и первым вышел из купе. «Женский» вагон почти пуст. Раненые, вроде Макара и мальца спят, Медсестра не в счёт.

— Кабурова!

Не участвующая в походе ефрейторша, полная энергии, резво выскочила из женского купе с автоматом наперевес. Похоже, чистила оружие, прислушиваясь к разговору офицерского состава.

— Да, адмирал.

В свои лет восемнадцать, она была готова ко всему: бежать, кричать, умирать, отдаться. Всё исключительно во имя высшей цели. Вся молодёжь свято верила в нашу экспедицию. Видно по блестящим задором глазам. Даже после похода в схрон.

— Собрать команду Алфёрова и всех, кто способен к работе. Подготовится к десантированию.

— Есть! — Она пулей помчалась в мужской вагон.

— Стой.

— Да, адмирал? — Она резко повернулась.

— Возьми у Кузьмича карту местности.

— Есть!

Она вновь повернулась, и я ощутил резкий жар во всём теле. Мир повело и заволокло чернотой. С грохотом упал на пол.

Похоже, на температуру всё же следовало обратить больше внимания. Я исчерпал лимит тела.

У каждого есть свой предел.

Гудок двенадцатый

— Боль приходит и уходит -

…Вдруг где-то слышится гудок,

Ещё неясный, отдалённый,

Как приближения пророк,

И поезд мчится, окрылённый…

— Громов, вот что ты за человек? — Капитан Смирнова сидела на полке рядом. Протянув руку, ущипнула за кожу. — Сталь? Латунь? Из чего ты вообще? Тебе мало похода к схрону, нашей тотальной отключки, так ещё и к Таранову с личинкой разбираться полез. С температурой-то! Мне доктор всё рассказал! Зачем геройствуешь?

— Не знаю. — Разговаривать не очень хотелось. Всё ещё саднила щека. — Где мы, Лен?

— Проехали «Лазо», «Дальнереченск-1», «Эбергард» и застряли под… как там его… Станция «Губерево». — Она тут же сменила гнев на милость, интонация голоса потеплела, суровость пропала. — Погода отличная. Солнце, всё тает, как будто эта та самая загадочная весна. Скоро трава зелёная полезет. Я же её видела только в раннем детстве. Она мне сниться. Во сне я летаю и обязательно бегаю по зелёной траве.

— Да, детские мечты, — припомнил я свои сказки, рассказываемые детям в подземельях анклава в свете факелов. Чего только не выдумывали всем скопом, по очереди, коротая бессмысленную в подземельях смену дня и ночи. Биологические часы отключились на второй-третий год. Природный режим начался по меркам молодого поколения совсем недавно.