Читаем D. V. полностью

Мне не дали систематического образования. Я первая, от кого вы это слышите. Но семья обеспечила нам с сестрой самые невероятные впечатления. Нас вместе с нянями в 1911 году отправили из Парижа в Лондон, где мы с трибун наблюдали коронацию Георга V. Волнение не унималось три дня и три ночи, и вы способны себе вообразить, что я могу сказать о том событии. Вы решите, что ребенок моего возраста не в состоянии проникнуться всем этим. Но вы представления не имеете, насколько я прониклась увиденным…

Все и вся было связано с лошадьми. Я помню пегих лошадей с черными пятнами и с рыжими, лошадей тигровой масти, чалых, серых – всех этих прекрасных, величавых животных, выращенных в Ганновере специально для экипажей, карет и извозчичьих дворов. Они имели чрезвычайное значение.

Все было поделено на монархические образования. Вспомните, например, сколько государств входило в состав Германии. Я даже забыла названия. Ганновер (как раз там выращивали лошадей), Саксен-Кобург-Гота, Саксония, Пруссия, Бавария, Вюртемберг, Шаумбург-Липпе. Существовал король Бельгии со всей своей свитой. Короли и принцы Балкан и Албании, Болгарии, Греции, Черногории, Сербии – со своими свитами. Царь всего Российского государства – заметьте, всего Российского государства – со своей свитой. Венгры. Румыны. И турки. И китайцы. И японцы. Нам действительно требовалось знать географию в те времена, и, что важнее, мы ее знали. Та смесь была чем-то невероятным. Я люблю смешения. Для меня это все еще очень по-европейски: смесь кровей, рас, отношений.

Не забывайте, насколько диковинно все это выглядело. Ведь король Сербии – это необычно! Не забывайте также, что король Георг и королева Мария были императором и императрицей Индии. Махараджей на улицах – пруд пруди, и они увешивали ювелирными украшениями своих слонов – своих слонов! Всякий, кто считал себя достойным человеком, имел слона! Понимаете ли вы, что такое слон в наше время? Их трудно встретить даже в Индии. Но во время коронации в Лондоне мы с сестрой смотрели на слонов, проходящих мимо, точно такси по Парк-авеню. До самой глубокой ночи. Это меня совершенно вымотало. Я одновременно хотела спать и была необычайно boulevers'ee[18].

Махараджи и махарани, царь и царица, кайзер и кайзерин… а еще королева Мария и король Георг V! Я наблюдала за тем, как она идет, всего несколько минут, но по сей день вижу ее так, как могла бы видеть вас. Конечно, потом я многие годы жила под ее правлением. Было что-то особенное в том, как она садилась, в ее пропорциях и размере ее шляпы, всегда неизменной и всегда узнаваемой. Весьма и весьма хорошая идея – шляпы. Особенно для королевы. Ток[19]

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Шантарам
Шантарам

Впервые на русском — один из самых поразительных романов начала XXI века. Эта преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, протаранила все списки бестселлеров и заслужила восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя.Грегори Дэвид Робертс, как и герой его романа, много лет скрывался от закона. После развода с женой его лишили отцовских прав, он не мог видеться с дочерью, пристрастился к наркотикам и, добывая для этого средства, совершил ряд ограблений, за что в 1978 году был арестован и приговорен австралийским судом к девятнадцати годам заключения. В 1980 г. он перелез через стену тюрьмы строгого режима и в течение десяти лет жил в Новой Зеландии, Азии, Африке и Европе, но бόльшую часть этого времени провел в Бомбее, где организовал бесплатную клинику для жителей трущоб, был фальшивомонетчиком и контрабандистом, торговал оружием и участвовал в вооруженных столкновениях между разными группировками местной мафии. В конце концов его задержали в Германии, и ему пришлось-таки отсидеть положенный срок — сначала в европейской, затем в австралийской тюрьме. Именно там и был написан «Шантарам». В настоящее время Г. Д. Робертс живет в Мумбаи (Бомбее) и занимается писательским трудом.«Человек, которого "Шантарам" не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв, либо то и другое одновременно. Я уже много лет не читал ничего с таким наслаждением. "Шантарам" — "Тысяча и одна ночь" нашего века. Это бесценный подарок для всех, кто любит читать».Джонатан Кэрролл

Грегори Дэвид Робертс , Грегъри Дейвид Робъртс

Триллер / Биографии и Мемуары / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза