Да, Босс! или приказы не обсуждаю

Навещаю Агату, увлеченно заглядывающую в микроскоп. Знаю, что женщину невозможно отвлечь, когда она работает, поэтому донести до нее информацию о необходимости проверки телефона сейчас будет довольно сложно. После нескольких неудачных попыток я просто беру листок бумаги, на котором пишу, все, что просил Гонсалес, сверху кладу телефон, располагая все так, чтобы криминалистка увидела, и ухожу на свое рабочее место, где меня уже ждут две пары любопытных глаз. 

-Ну что там? - почти хором спрашивают меня Дамир и Антон. 

-Вы же понимаете, что я не могу вам что-то рассказывать. Само то, что дело ведет Гонсалес, говорит: оно довольно серьезное и огласке не подлежит. 

-Ну, так не интересно, Алиска, - вздыхает Антон. -Скажи хоть, правда вся квартира цветами завалена? 

-Какими цветами? - беззаботно и чуть глупо спрашиваю я, устраиваясь за рабочим столом. 

Антон в ответ на мою реплику пыхтит, но с расспросами больше не лезет, чему я очень рада. Нахожу оба стихотворения, написанные незнакомцем, и выкатываю их на принтере. Возможно, это пустышка, а может быть нет. И сейчас мне нужно узнать, какой вариант правильный, поэтому я, не отрываясь, четыре часа сижу, склонившись над листами, зачеркивая, переставляя буквы и пытаясь создать из них новое слово, которое преступник мог, умело владея речью, заложить в свой стих. Почему-то я все-таки уверенна, что подобная зацепка в строках есть, и я просто обязана ее найти. 

Дамир с Антоном безуспешно пытаются вытащить меня на обед, я же настойчиво отправляю их одних, в напутствие сказав, чтобы захватили что-нибудь мне. Уходить я никуда не собираюсь, ведь только почувствовала, что близка к разгадке, будто она уже вертится у меня под носом, но я не замечаю ее. 

Встаю с кресла, чтобы размяться, и беру исписанные мной листы в руки. Еще раз внимательно изучаю все записи из букв, и одна из них кажется мне смутно знакомой. Точно! Лист, на который я выписала первые слоги слов стихотворения, бросается мне в глаза. Откидываю всю остальную макулатуру, вчитываясь подробнее. После безуспешных попыток вспомнить, решаю забить набор букв в поисковую строку Интернета, на что всемирная сеть выдает мне ознакомительный фрагмент новой книги, которую выпустил ранее неизвестный автор, назвав свои фэнтези старания просто и лаконично - “Вихрь”.  

Так вот почему все эти нечленораздельные звуки казались мне знакомыми... Все дело в том, что однажды я начинала читать этот роман, но на сто двадцатой странице остановилась, так как книга показалась мне уж слишком мечтательной и идеализированной. Но, к счастью, я успела дойти до влюбленной прачки, которая, пав пораженная чарами великолепного короля, решает использовать очень сильное и запрещенное заклятие на языке троллей, тем самым добившись от предмета воздыхания взаимности. И дело в том, что оно звучало именно так, как странный набор букв, выписанный мной из первого стихотворения: 

“Тыгла моотр прексло изуст дляслу мо усла незнаты меи пустьячел  оистра игуи теза неост срелю!” 

Все это очень странно, но факт остается фактом. Строчки, однозначно, оттуда.  

Ищу более подробную информацию об авторе этого произведения, но ничего экстраординарного найти пока не удается. Все очень просто и банально: родился в семье богатых родителей, отучился в престижном вузе, написал роман, который вошел во все топы (возможно, не без помощи отца с матерью). Но, спустя несколько минут поисков, я натыкаюсь на очень занятную деталь. Оказывается, наш Туманов Альберт Тимурович (а именно так и зовут автора “Вихря”) - близкий друг ювелира Златова! 

Безумно ликующая, что мне удалось найти зацепку, хватаю все материалы и собираюсь нанести визит боссу. Распахиваю дверь и больно врезаюсь в твердые мышцы груди. По всем законам физики мое хрупкое тело начинает стремительно отклоняться назад, беспрепятственно падая. Но, крепкая по-мужски жилистая рука не позволяет мне получить увечья, уверенно удержав за талию и дернув на себя. 

17

Тыкаюсь носом в грудь Гонсалеса, вдыхая терпкий аромат парфюма и его тела. Видимо, завороженная приятным запахом, я простояла, влепившись в босса чуть дольше, чем этого позволяет ситуация, так как Гонсалес осторожно, но настойчиво отодвигает меня от себя, проходя вглубь кабинета. 

Понимаю, что бубнить извинения уже поздно, поэтому просто возвращаюсь вслед за начальником и усаживаюсь за свой рабочий стол. 

-Мужчины, будьте добры, оставьте нас наедине, - твердо говорит Гонсалес, выпроваживая моих соседей, а когда они послушно выходят, продолжает таким же тоном, но уже со мной, - Алиса, посмотрите, пожалуйста. Эти люди вам знакомы? - спрашивает майор, кладя передо мной два листа бумаги.