Да будем мы прощены

– Мой отец был не очень подвержен спонтанному юмору, но когда давал себе волю, тут было на что посмотреть. Он наяривал на пианино песенки, и мать с ума сходила. Мы от смеха лопались. У меня хранятся его письма, которые он писал мне в детстве, – очень официальные, но полные добрых советов. Он всегда хотел, чтобы было хорошо, но всегда чувствовал свое одиночество. Какова бы ни была его цель, путь он к ней должен был найти свой. Такая жизнь берет свою дань, и больше с матери брала, чем с него, – вспоминает она. И вдруг обрывает себя: – Хорошо. Рассылайте. Подпишем «Ричард М. Никсон».

– Спасибо, – говорю я и вешаю трубку.

Пишу черновик сопроводительного письма:

Дорогой мистер Трайсман!

К сему прилагается художественное произведение огромного исторического значения. В последнее время я имел удовольствие и обязанность разбирать и готовить к публикации прозаические материалы Р.М. Никсона, который в представлениях не нуждается. Хотя давно известно, что Никсон составлял тщательные заметки по любому вопросу, некоторый набор материалов был исследован лишь в последние несколько месяцев. Этот рассказ Вы читаете первым, поскольку я решил, что наилучшее место для его появления – это страницы «Нью-Йоркера». Жду Вашего ответа, затаив дыхание.

Заранее благодарен.

Гарольд Сильвер.

Снова звонит телефон.

– Я не готова сейчас выходить на публику, – говорит она мне. – Прошу вас продолжать работу, и поговорим, когда весь сборник будет готов.

– Разумеется, – говорю я.

Шарик сдулся.

Рикардо приезжает на неделю. Я вожу его в школу, домой его привозят на автобусе. Дома правила: в будни телевизор не включается, никаких видеоигр и без сахара.

– И что мне в этом хорошего? – спрашивает он.

– Что я о тебе забочусь.

Вечером мы играем, делаем уроки и гуляем с собакой. Я проверяю у него грамматику, математику, слежу, чтобы он мылся и принимал свои лекарства. Я готовлю ему завтрак и даю с собой перекус на дорогу домой на автобусе. К концу недели я готов ручаться, что дела у него лучше, но не знаю, то ли это правда так, то ли я к нему привык.

Я звоню в департамент социальных услуг – удостовериться, что нас рассматривают для одобрения в качестве приемной семьи.

– Ваши документы рассматриваются, и больше мы пока ничего сказать не можем, – сообщает мне женщина по телефону. – У вас есть рекомендации, справки, письмо из банка и заключение психиатра?

– Я ждал, пока вы скажете, что это нужно.

– Никогда не ждите нас, действуйте. А мы догоним.

– Хорошо, тогда есть какой-нибудь психиатр, которого вы рекомендуете? Который «в системе»?

– Понятия не имею. Я тут новенькая – обычно работаю в отделе механических транспортных средств. Не кладите трубку, я спрошу.

Жду, кажется, целую вечность.

– Никого не могла найти, поэтому покопалась по файлам одобренных семей. Вот несколько фамилий, к кому они обращались.

Я записываю, гуглю по фамилиям и звоню тому, у кого офис поближе.

Звонит кузен Джейсон – он получил от Джорджа письмо по электронной почте.

– Странно как-то, нет? Он же в тюрьме?

Я не признаюсь, что подарил Джорджу на день рождения айпад.

– Он меня зафрендил на Фейсбуке и послал сообщение: «Я всегда знал, что ты гей, так что прости, если смутил тебя на семейном обеде». Я подумал, что он участвует в какой-нибудь программе «двенадцать шагов» и заглаживает прошлые грехи. Не стал бы принимать это всерьез, но он говорил очень конкретно. Вчера он мне написал, что все мои друзья на Фейсбуке такие мужественные красавцы, и он готов ручаться, что в «этом» у меня недостатка нет. Я не знал, что сказать, потому и не ответил. Сегодня пришло еще одно – он спрашивает, есть ли у меня кто-нибудь в «Святой земле» и чтобы с банковским счетом.

– Какой у него адрес?

– Woodsman224@aol.com, – говорит Джейсон.

Я записываю.

– Я подумал, не вступил ли он в какую-нибудь секту или кружок странного направления, или у него угнали почтовый аккаунт. У меня такое было, и все мои друзья получили письмо, что меня ограбили в Лондоне и чтобы слали мне деньги телеграфом. Моим приятелям это обошлось в пару тысяч баксов.

– Я посмотрю, – отвечаю я. – А ты сам как?

– Нормально.

– А мама?

– Хорошо, насколько возможно в ее возрасте.

– Джейсон, не хочешь вместе поужинать?

– В городе?

– Да, это было бы хорошо, – отвечаю я.

– Но это же не будет, как бы сказать, важное и долгое мероприятие? – спрашивает он.

– Конечно нет, – отвечаю я.

– Где-нибудь перекусить на скорую руку?

– На скорую руку, – повторяю я.