Да будет так!

– Хайди! Ох, слава богу, Хайди! – Бернадетт расплакалась. – Где ты? У тебя все хорошо? Я до смерти перепугалась. – Она снова всхлипнула. – Ох, Хайди, Хайди…

Я знала, что должна сказать ей, что у меня все в порядке и что я в Либерти в целости и сохранности, но, когда я услышала ее голос, силы изменили мне. Узел в животе, сплетавшийся там с момента, когда связь с Берни пропала в Шайенне, и затянувшийся до отказа, когда я обнаружила, что у меня украли деньги, наконец ослаб, и все, что я сдерживала до сих пор, поднялось на поверхность. Я стояла, сжимая ногами свой чемодан, и рыдала в трубку. Я совсем расклеилась и не могла вымолвить ни слова, только всхлипывала, а Бернадетт на другом конце тоже плакала и в то же время пыталась утешить меня.

– Ч-ш-ш, тише, тише, милая…

Я вцепилась в трубку, безутешно плача.

– Хайди, – сказала Берни, когда мы обе наконец немного успокоились. – Тебя кто-то обидел? С тобой что-то не так, Хайди?

– Нет, Берни, меня никто не обидел, но…

У меня снова брызнули слезы.

– Скажи мне, что случилось, Хайди, – упрашивала Бернадетт. – Скажи, что такое.

Я шмыгнула носом и откашлялась:

– Ничего не случилось, Берни, я здесь. В Либерти. Но все не так, как я думала. Все по-другому.

– Что значит «по-другому»?

– Как будто что-то заканчивается, вместо того чтобы начинаться, – сказала я.

– Как это? – спросила она.

– Когда я ехала в автобусе, то понимала, что я в пути. Но теперь я приехала, и я как будто нигде. Никто даже не знает, что я здесь.

– Неправда, Хайди. Я знаю, что ты там, – убежденно сказала Берни. – Слава богу, я снова знаю, где ты. Я как раз смотрю на место на карте, где ты сейчас стоишь. Ли-бер-ти. Я, считай, тебя почти вижу. Вот я машу тебе рукой. Видишь меня? На мне розовый халат, у меня беспокойный вид, и я не спала две ночи подряд.

Я невольно рассмеялась. Так хорошо было снова слышать ее голос.

– Вот и славно. – Берни облегченно вздохнула. – Ты и не представляешь, как я о тебе беспокоилась, солнышко, но без телефона я не могла позвонить даже в полицию. И рассказывать тебе не хочу, что я передумала за эти два дня. Ох, Хайди… Господи, если бы с тобой что-то случилось, я бы себе в жизни этого не простила.

– Со мной все в порядке, Берни, но у меня украли все деньги. Мне теперь нечем заплатить за такси.

– Это не самое страшное, – заверила она. – Не переживай, солнышко, я придумаю, как переслать тебе деньги.

Я услышала, как мама зовет Берни. У нее был очень расстроенный голос.

– Что с мамой? – спросила я.

– Ей тяжело приходится, бедняжке, – вздохнула Берни.

– А что такое? – Я внезапно заволновалась. – С мамой все хорошо?

– Да, солнышко, но у нее в последнее время очень сильно болит голова.

А мама уже вовсю кричала:

– Детт! Детт!

– Прости, – сказала Бернадетт, – я просто не знаю, что и делать. Мне надо идти к ней, пока она себя не поранила. Она без меня не может, Хайди.

– Я тоже без тебя не могу, – прошептала я. Но мама закричала еще громче, и думаю, Берни вряд ли меня услышала.

– Перезвони через десять минут, – быстро произнесла она. – Я постараюсь ее успокоить. Мы поговорим про деньги и что-нибудь придумаем. Все, я бегу к ней. Извини.

– А если я снова не смогу до тебя дозвониться? – с беспокойством спросила я.

Но Берни уже отключилась.

Я повесила трубку и вытерла нос закатанным рукавом своего красного свитера. Он уже не пах Берни и домом. Я бы предпочла остаться на месте и подождать десять минут, чтобы перезвонить ей, но накрапывавший до этого дождик превратился в ливень. Мои джинсы насквозь промокли и липли к ногам, а с волос капала вода. Здесь было намного холоднее, чем в Рино.

Я огляделась, но не увидела стоянки такси, а спросить было не у кого. Город, казалось, совершенно опустел. Полыхнула молния. Я вздрогнула, услышав раскаты грома, и спрятала руки в рукава свитера. Увидев на другой стороне улицы магазинчик, в котором горел свет, я взяла чемодан и поспешила к нему.

Лысый мужчина за стойкой читал газету. Он взглянул на меня, когда я вошла, поднял очки на лоб и замер в ожидании.

– Скажите, пожалуйста, где здесь служба такси «Эй-Би-Си»? – спросила я.

– Через два здания дальше по улице, – пробурчал он, едва заметно кивнув, – так, чтобы очки снова упали ему на нос.

Я снова вышла на улицу. Новая вспышка молнии раскроила небо, и последовавший удар грома был таким сильным, что в здании позади меня задрожали окна. С неба лились потоки воды, и на пути к маленькой двери через два дома от магазина, который я не заме тила раньше, я перепрыгнула несколько огромных луж. На двери висела выцветшая картонная табличка – «Служба такси „Эй-Би-Си“».

– Сколько стоит доехать до Хиллтоп-Хоума? – спросила я, закрывая за собой дверь и вытирая лицо мокрым рукавом.

– Хиллтоп? – удивился мужчина за стойкой, внимательно меня оглядывая. – А разве они не закрылись?

– Нет, – сказала я.

– Что ж, тебе виднее, но это довольно далеко. Пятнадцать долларов.