Да будет Воля Твоя

Но, самое удивительное, это ей не мешало двигаться вперед. Потом

исчезла половина туловища. Затем он видел лишь заднюю часть.

Которую в одном фильме совсем не лектор, а горе – укротитель

изобразил на листе бумаги в виде окорока. Меж тем, хвост

Чернушки бодро мотался из стороны в сторону, показывая, что

строптивая корова чувствует себя очень даже замечательно даже с

половиной видимого отсюда тулова. Она сыта и довольна всей

своей коровьей жизнью. Ее уже давно пора по примеру народа

Индии считать святой, и отливать из чистого золота памятник и

высекать из мрамора постамент. Василий хотел было крикнуть

совсем даже не литературно, а по нашему, по простому – куда же

тебя, тра- та- та – та, такую - сякую, немазаную - сухую понесло!

Бип- бип- бип- бип! В таком ключе до самого обеда без передыху.

Что б, значит, скотина в разумление пришла. Так ведь, с давних пор

принято. Вот хозяйки порой, почему свою животину ругают? Да, они с нее всякую хворь и бесовщину сгоняют! А, то прицепится в

луговине болотник, и почнет мучить в стойле корову. Здоровья

лишать. А этого нечистого особыми словами отчитаешь, так он

сразу, словно клоп отваливается. Не терпит низкий дух этого.

По примеру четвероногой блудницы за ней потянулось все стадо, и

безследно исчезало между камней. Лишь временами беззвучно, словно тончайшая пленочка, колыхалась и отсвечивала на солнце.

За старшими рогатыми послушно прошли телята и овцы с козами.

Вот уже перед Сварог – камнем и Велес – камнем никого не было.

Лишь примятая и потравленная трава в характерных шлепках

дармового органического удобрения для природы, напоминала, что

еще недавно здесь находилось стадо. Было и сгинуло. Будто корова

всю живность языком слизала. Длинным хвостом вмиг смахнула, будто надоедливого овода или другое мерзкое насекомое самого

паразитного свойства.

Пораженный необычной картиной Василий пытался что – то

сказать, но кроме нечленораздельных звуков из глотки ничего не

вылетало. Наверное, на таком примитивном языке общались между

собой мартышки и прочие приматы, что жрали бананы в Африке.

Мозг закипал от этой необычной картины. За спиной уже появился

Кондратий, который с гнусной ухмылкой собирался, что есть силы

хватить несчастного хуторского пастуха, примерного работника и

мужа, своей сучкастой дубиной. Впереди же, во весь рост

нарисовался и ухмылялся собственной персоной Кердык. У его

ног крутился наглый Песец и показывал острые зубы. Вдали

маячило Горе – Злосчастие с драными котомками. Похоже, эти

злыдни брали бедного хуторянина в кольцо, и выскользнуть из него

он уже не мог. А воображение рисовало жуткую картину скорой

кровавой расправы хуторских баб над ним посередь майдана.

Несчастным горе – ковбоем, пастухом и пастырем в одном лице, который умудрился средь белого дня, укокошить, незнамо каким

способом, целое хуторское стадо. Василий уже слышал бабий

надсадный вой, ор и рев. И весь бабий визг перекрывал, надсадный

полный горя и тоски, вопль растрепанной Окульки.

-Убил! Погубил лиходей, злодей и тать мою Чернушку!!! Горе, мне

какое!! Осиротил мя! Пустите меня бабы, отведать Васькиного

мяса! Живьем буду есть басурмана!-

Пастух так ярко представил себе картину расправы над ним, что

содрогнулся. Похоже, хуторской майдан впервые за всю свою

историю, станет местом кровавой расправы. По своему драматизму

эпические полотна - «Утро стрелецкой казни», «Смерть

коммуниста», «Допрос Жанны Дарк святой инквизицией» и «Атака

камикадзе» занимали последние строчки в рейтинге. Первое место

заняла лютая месть хуторских баб Василию за своих коров.

-Господи! Да что же это такое делается!?- бормотал Василий и

растерянно оглядывался вокруг, - Вот только что тута паслись!

Утекли заразы! Сквозь землю провались заразы! Чур, меня!

Оброни, Господи!-

Лохмушка, встревоженная таким неадекватным поведением

хозяина, встала на лапы и внимательно посмотрела на пастуха.

Мол, ты чего волну гонишь? Да, сыщем твоих коров, нашел

проблему. Первый раз, что ли такое бывает?

Василий, как был босиком, сбежал с пригорка и остановился

аккурат перед этой загадочной преградой. Лохмушка

демонстративно исполнила естественные надобности, еще раз

глянула на хозяина. Мол, не ссы Вася, я с тобой! И тут же юркнула

в эту пелену по следу стада. Василий осторожно ткнул пальцем в

эту переливающуюся хмарь. Ничего не произошло. Палец никто не

отхряпал и не выплюнул ему обратно под ноги, мол, на, носи

дальше. Ни боли, ни удара током он не испытал. Будь нечистая

сила, так она тут же бы его в лоб шмякнула! Такое вредное у нее

свойство. А здесь пока без последствий для его организма. Может, пока заманивают его? А, там сразу по сопатке со всего размаху?

Перекрестился двумя перстами. Сразу вспомнились старые

молитвы, которые когда то читала его бабушка покойница, на

укрепления духа.

- Без стада мне ходу на хутор нет! Факт! Бабы сразу загрызут!

Укрепи мя, Господи! Да будет Воля Твоя, Господи!!- Василий

вновь перекрестился, закрыл глаза, и, дрожа словно цуцик, шагнул

в эту хмарь. Чтоб ни дна ей, ни покрышки! Откуда она только

появилась в наших краях? Жили себе - не тужили, и, на тебе –