Да, детка

- О да! Трепещи, Париж, мы идём! - Скорпиус схватил Гарри за руку и потащил к выходу. - Я не слишком хорошо знаю город, поэтому едем наобум, - объявил, дёргая машину с места.

«Наобум» вышел прекрасный - бросив автомобиль где-то в центре города, они стали наворачивать круги по Парижу, выбирая то широкие бульвары, то узкие извилистые улочки. Они ели мороженное и блинчики, смотрели представление мимов и уличных актёров, катались на речном трамвайчике по Сене и очень-очень-очень много фотографировались, замаскировав колдокамеру простенькими чарами под обычную маггловскую. Скорпиус всё пытался снять идеальный портрет Гарри, но у него не получалось - только обычные снимки, не ТОТ САМЫЙ. Наконец, уже порядком уставшие, но в самом радужном настроении, они пришли к Эйфелевой башне.

- Ух, какая же она величественная, - протянул Скорпиус, задрав голову. - Так, и как бы нам урвать себе укромный уголок?

- Ты хочешь укромный уголок или забраться на башню? - фыркнул Гарри и потянул его за руку. - Пошли.

Они неспешно поднимались на самый верх, ненадолго задерживаясь на каждом ярусе, чтобы сделать пару снимков. Сначала Гарри планировал добраться до самой верхушки, но в какой-то момент заметил, что на одной из смотровых площадок никого нет, он быстро затащил туда Скорпиуса и навел отводящие чары.

- Ну вот, теперь у нас есть и укромный уголок.

- О, прекрасно! - Скорпиус поднял колдокамеру. - Раздевайся, а я буду фоткать тебя голым на фоне Парижа.

Гарри изумленно посмотрел на него и расхохотался.

- Ты с ума сошел? Нет, похоже, ты серьезно, - он со смехом покачал головой и стал расстегивать рубашку. - Совсем голым? - уточнил, прежде чем взяться за пряжку ремня.

Прежде чем ответить, Скорпиус сделал несколько снимков с разных ракурсов.

- Ммм, свет как по заказу, - причмокнул довольно. - Конечно, полностью голым. Только раздевайся медленно!

Гарри с усмешкой расстегнул пряжку, ремень, потом вжикнул молнией. И все это сопровождалось вспышками колдокамеры. Похоже, Скорпиус решил запечатлеть весь процесс. Взглянув на Малфоя исподлобья, Гарри потянул брюки вниз. Он остался в одном белье и, подцепив пальцем резинку трусов, вопросительно выгнул бровь.

- Замри, - приказал Скорпиус. Он отщёлкал штук десять кадров, перемещаясь по площадке с ураганной скоростью, а потом задумчиво протянул: - Хочу стоящий член. Чтобы топорщил трусы.

- Детка, прости, - ухмыльнулся Гарри. - Твое желание для меня, конечно, закон, но силой мысли я этого пока делать не научился. А дрочить ты мне запретил.

- Ничего, разрешаю чуть-чуть вздрочнуть на благо искусству, - хмыкнул Скорпиус, ловя в объектив обтянутый трусами пах. - Давай, я готов.

Гарри усмехнулся и, оперевшись поясницей о парапет, шире расставил ноги. Он сгреб в ладонь яйца прямо через ткань, чувствуя, как под жадным взглядом Скорпиуса они почти мгновенно тяжелеют. Потом сунул руку в трусы, взял член в плотное кольцо из пальцев и сделал пару движений вверх-вниз. Этого и осознания того, что Скорпиус следит за каждым его шагом, хватило, чтобы член окреп и налился мгновенно прилившей к паху кровью. Гарри вытащил руку, и член тут же натянул белье, вызывающе выпирая. Тонкий хлопок не скрывал ничего, рельефно облепив неприлично торчащий член.

- Да, детка… - прошептал Скорпиус, машинально облизнувшись, и лихорадочно зашёлкал камерой. Сделав не менее дюжины снимков, он подошёл к Поттеру и чуть поправил ему член так, чтобы головка показалась из трусов. От прикосновения Гарри дёрнулся, и Скорпиус вздрогнул вместе с ним, чувствуя, как твердеет собственный член. Он заставил себя отойти, снять ещё несколько кадров, а потом хрипло скомандовал:

- Дальше!

Гарри шумно выдохнул, справляясь с волной возбуждения, и стянул трусы до конца. Член подпрыгнул, тяжело шлепнул по животу и встал по стойке смирно. Решив немного отвлечься, чтобы не кончить раньше времени, Гарри решил покурить. Он быстро призвал заклинаем пачку, прикурил и жадно затянулся. Только почему-то это ни хрена не помогло.

- Да твою же мать… - пробормотал Скорпиус, разрываясь, что снимать в первую очередь: портрет курящего Поттера, его стоящий член или и вовсе общий план. В конце концов, он начал с последнего, потом от души нащёлкал портретов и только тогда вплотную занялся членом. Переведя камеру на режим макросъёмки, он опустился возле Гарри на колени и запечатлел всё до последней венки.

- Такой красивый… - прошептал благоговейно, и, подняв камеру вверх, сфотографировал смотрящего на него Гарри так, как видел его во время минета.

Дикое, обжигающее возбуждение. То, с каким восхищением Скорпиус относился к его члену, давно перестало задевать Гарри. Он резко, глубоко вдохнул и произнес севшим голосом:

- Дай сюда камеру. - Скорпиус послушно протянул ее. - И возьми его в рот.

Самый охуительный ракурс, что Гарри видел в своей жизни.

Скорпиус высунул язык, дождался вспышки камеры и, пробормотав: «Так меня ещё не снимали», - медленно насадился на член. Поначалу он ещё пытался как-то позировать, но потом процесс захватил так, что он забыл напрочь о камере, не смотря на регулярные вспышки.