Да, господин министр

– Да-да, конечно! – Сэр Хамфри сочувственно покачал головой. – Что поделаешь, если принцип демократической преемственности время от времени требует жертв! Вспомните дело Кричела Дауна. (Дело Кричела Дауна в 1954 году можно было считать последним примером того, как министр принял на себя полную ответственность за скандальное дело, к которому он не был и не мог быть причастен. Сэр Томас Дагдейл, являвшийся тогда министром сельского хозяйства и рыболовства, официально заявил, что, как министр, он обязан нести ответственность перед парламентом за действия своих подчиненных, даже если он и не отдавал соответствующих распоряжений. В результате ему пришлось подать в отставку, «вылететь наверх», в палату лордов, и на этом его блестящая карьера закончилась. С тех пор в Англии не было таких совестливых или – все зависит от точки зрения – таких глупых министров. – Ред.) Когда стая жаждет крови, она должна ее получить, не так ли, господин министр?

Я лишился дара речи.

– Но ведь ему достаточно только назвать дату! – не унимался Фрэнк.

– О да! – вздохнул сэр Хамфри (ханжа!). – Менее заметный человек, возможно, и попытался бы как-нибудь выкрутиться, но в данном случае есть только один достойный путь. И господину министру он прекрасно известен…

У меня было такое чувство, будто я присутствую на собственных похоронах.

– Мне все-таки кажется, что над предложением Фрэнка стоит поразмыслить, – сказал я, хватаясь за соломинку.

– Однако, – заметил Бернард, – если вспомнить, что в своем выступлении по радио, которое будет передано…

– Сегодня, – внезапно осипшим голосом произнес я.

– Да, сегодня, – подтвердил он, – вы публично заявили, что причастны к успеху этого проекта. Кстати, трансляция начнется с минуты на минуту.

Мы переглянулись. Бернард бросился за приемником.

– Бернард, немедленно свяжитесь с Би-би-си и остановите передачу! – закричал я ему вслед.

– Я от души желаю вам удачи, господин министр, – сказал сэр Хамфри, – но ведь вы не хуже меня знаете, что такое Би-би-си.

– Конечно, знаю, – согласился я, – но у нас случай особый, скандал, можно сказать…

– Вот-вот, – закивал мой постоянный заместитель, – только скажите им об этом – они тут же передвинут ваше выступление на самое удобное для слушателей время, повторят его на следующий день и вдобавок отснимут фильм для «Панорамы»[47].

– Я наложу запрет!

– МИНИСТР ОКАЗЫВАЕТ ДАВЛЕНИЕ НА БИ-БИ-СИ! – с выражением произнес сэр Хамфри.

Я и сам понимал, что он прав: с Би-би-си не поспоришь.

«Может, попросить их по-хорошему», – подумал я и даже хотел посоветоваться с Хамфри, но тут в кабинет вбежал Бернард с транзистором в руках. И мы услышали мои нелепейшие заявления зщгосударственных и частных капиталовложениях, о реальном партнерстве, о том, что я лично заинтересован в этом проекте, ибо он символизирует все, к чему стремится нынешнее правительство. Конкретный, «железобетонный» пример единства наших слов и дел…

Я выключил радио. Слушать это было выше моих сил. В кабинете снова воцарилась гнетущая тишина.

Никто не решался заговорить первым. Пришлось это сделать мне. – Хамфри, – подчеркнуто-спокойно обратился я к нему. – Ну как вы допустили, чтобы я сказал такое?

– Господин министр, – смиренно отозвался этот «смиренный слуга правительства». – Я не вправе вам указывать, я могу лишь давать советы. И я советовал. Настоятельно советовал. Но если советы какого-то там государственного служащего не принимаются во внимание…

Конечно, скрыл от меня крайне важную информацию, а теперь прикидывается овечкой!

– Ну хорошо, посоветуйте мне сейчас, – холодно бросил я.

– С удовольствием, господин министр. – Он на секунду задумался. – Например, можно обратиться в банк «Бартлетс» с предложением стать нашим партнером вместо «Слоан энтерпрайз». Если они согласятся, мне кажется, дело будет улажено.

Банк! Мне это и в голову не пришло! Слишком уж заманчиво, чтобы быть правдой.

– Однако… – продолжал сэр Хамфри. (Да, действительно это слишком заманчиво.) – …банк может и отказать… Впрочем, есть одна интересная деталь: его генеральный директор в будущем году выходит на пенсию и, естественно, подумывает о достойном назначении. Скажем, председателем какой-нибудь приличной КВАНПО.

И только-то?

– Так предложите ему, – немедленно отреагировал я, – предложите ему вакансию, которую хотели отдать этому придурку Глейзбруку. Кстати, а кто он, этот директор?

– Десмонд Глейзбрук.