Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера

(Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)

12 апреля

Моя вчерашняя встреча с Дунканом была загадочным образом перенесена на сегодня. На этот раз он явился ко мне на Даунинг-10 с самого утра.

Первым делом я сообщил ему, что позапрошлым вечером имел неофициальную беседу с американским послом.

– Интересно, о чем? – почему-то нервно спросил он.

Я откинулся на спинку стула и бросил на него пристальный взгляд.

– Дункан, что вам известно об острове Святого Георгия?

Его глаза забегали из стороны в сторону.

– А вам, господин премьер-министр?

Не знаю, известно ли ему что-нибудь существенное или он, как и я, не собирался раскрывать карты. Во всяком случае, раньше времени…

– Вы же министр иностранных дел, не я! – не скрывая несколько нарочитого возмущения, осадил его я. – Как по-вашему, существует ли там реальная угроза коммунистического переворота?

Дункан по-прежнему выглядел, словно загнанный кролик.

– Он что, так и сказал?

– Нет, но открытым текстом намекнул. – ответил я и стал ждать ответа Дункана.

На этот раз он, похоже, решил занять твердую позицию.

– Нет, – категорически заявил он. – Такой угрозы не существует. Вообще!

– Вы уверены?

Мне нужны были абсолютные заверения. В конечном итоге я, конечно же, получил их, однако уверенней себя почему-то не почувствовал.

– Конечно. Иначе мои сотрудники поставили бы меня в известность, господин премьер-министр.

– А вы уверены, что они обо всем ставят вас в известность? – не без сарказма поинтересовался я.

– Да, обо всем, что, по их мнению, мне следует знать.

– Именно этого я и опасался, Дункан. А вот Белый дом этот вопрос очень и очень беспокоит, и сейчас совсем не время их раздражать.

– Но у нас все под контролем, господин премьер-министр, можете не сомневаться, – довольно уверенно заявил он.

– Чемберлен тоже не сомневался, что Гитлер у него под контролем, – напомнил я Дункану. – А Идеи был уверен, что Насер под полным контролем у него.

Дункан тут же встал на защиту своего МИДа. Причем весьма воинственно, поскольку искренне полагал, что атака – лучший способ обороны. – Не хотите ли вы сказать, что МИД не знает, что делает?

– Нет-нет, – осторожно ответил я, стараясь ненароком его не обидеть. – Я хочу сказать, МИД может не давать нам знать, что он делает.

По мнению Дункана, подобное обвинение просто абсурдно.

– Лично я получаю исчерпывающие ответы на любой вопрос, который я задаю.

– А как насчет ответов на вопросы, которые вы не задаете? – поинтересовался я.

– Таких как?…

– Таких как насчет острова Святого Георгия, например.

Он пожал плечами.

– Ну… таких я обычно не задаю.

– Так задайте, пожалуйста, – попросил я. – Хотя бы лично для меня. Ну как, договорились?

Можно подумать, он сделает это лично для меня! Он ведь никогда не простит меня. (Хотя бы за то, что Хэкер стал премьер-министром! – Ред.) Несмотря на твердое обещание сделать это лично для меня, выглядел Дункан так, будто ему совсем не хотелось спрашивать своих коллег о ситуации на острове Святого Георгия. Впрочем, он тут же счел своим долгом предостеречь меня.

– Только не забывайте, господин премьер-министр, как только мы влезем во внутренние склоки других стран, нам придется ходить по тонкому льду. Очень тонкому льду.

Покончив, как мне казалось, с этой проблемой, я перешел к другому вопросу, который в неофициальной беседе со мной поднял американский посол. Правда ли, спросил я Дункана, что сегодня вечером в ООН мы собираемся голосовать против Израиля?

– Естественно, – не раздумывая, ответил он слегка удивленным тоном.

– Интересно, почему?

– Они бомбили ООП.

– Да, но ООП бомбила Израиль.

– Да, но Израиль сбросил больше бомб, чем ООП.

– Но ООП была первой.

Он хотел что-то ответить, но мне все это уже начинало надоедать, поэтому я остановил его.

– Лично мне кажется, что в любом случае в равной степени виноваты обе стороны.

– Это не соответствует моему представлению, – решительно возразил Дункан.

Так или иначе, но я окончательно устал от всех этих «за» и «против». Мне нужны простые и неопровержимые факты.

– В этом вопросе американцы оказывают на меня сильное давление. Я хочу, чтобы во время сегодняшнего голосования мы воздержались.

Дункан нахмурился.

– Вряд ли мы сможем пойти на это. МИД этого не допустит.

Я потерял терпение.

– Интересно, кто здесь для чего: они, чтобы выполнять наши инструкции, или мы, чтобы выполнять их?

– Стоит ли задавать такие вопросы, – парировал Дункан. Судя по всему, это один из тех вопросов, которые он задает себе все время.

14 апреля

Прошло уже целых два дня, а от Дункана никакого ответа. Меня это начало раздражать. После обеда я срочно пригласил к себе Хамфри, чтобы обсудить с ним некоторые вопросы нашей внешней политики. Чего мы с ним, признаться, давно не делали.

Мы сидели у камина в моем кабинете и пили кофе. Никакой повестки дня не было, я просто хотел поговорить на разные темы. Хотя пару полезных уроков из нашей беседы я, тем не менее, извлек.

– Внешняя политика – на редкость сложное дело, Хамфри, вы не находите? – начал я.