Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера

– Но это же абсурдно!

– Интересно, почему? – язвительно поинтересовалась Дороти.

Он не обратил на нее никакого внимания.

– Родителям ни в коем случае нельзя позволять самим выбирать школы. Откуда, скажите, им знать, какие из них хорошие, а какие нет?

Я бросил на него оценивающий взгляд.

– А в какой школе учились вы, Хамфри?

– Винчестер.

– Школа была хорошей?

– Не просто хорошей, а великолепной.

– И кто ее для вас выбирал?

– Мои родители, конечно. – Я только усмехнулся. – Господин премьер-министр, это же совсем другое дело. Мои родители были на редкость проницательными людьми, умевшими отличить хорошее от плохого. Но нельзя же ожидать, что такими же способностями обладают и обычные люди, что они будут точно знать, куда именно отдать своих детей.

Очевидный снобизм и просто кричащая элитарность сэра Хамфри чуть не вывели Дороти из себя.

– Интересно, это почему же? – Сквозь зубы процедила она.

Он равнодушно пожал плечами. Лично ему ответ был очевиден.

– Откуда им знать?

Но и у Дороти, которая сама была матерью, с ответом тоже не было никаких проблем.

– Им-то прекрасно известно, умеют ли их дети читать, писать и складывать числа. Им прекрасно известно, довольны ли их соседи школой. Им прекрасно известно, хорошо ли их дети сдали экзамен или нет…

Хамфри снова ее проигнорировал. Подчеркнуто намеренно.

– Экзамены – это далеко не все, господин премьер-министр.

Дороти встала, обошла вокруг стола и села рядом со мной, так что теперь секретарь Кабинета не имел возможности избегать прямого взгляда моего главного политического советника.

– Совершенно верно, Хамфри… и если родители не хотят, чтобы их дети получали академическое образование, то они смогут отдать их в обычные общеобразовательные Школы. В любое удобное для них время.

Было заметно, что с точки зрения Хамфри мы с Дороти говорили на китайском языке. Причем не просто китайском, а на древнекитайском. Он нас попросту не понимал. Снова и снова возбужденно повторял нам одно и тоже. Иначе говоря, настойчиво пытался объяснить свою личную позицию.

– Родители не имеют необходимой квалификации, чтобы сделать грамотный выбор. Учителя же самые настоящие профессионалы. Собственно говоря, родителям вообще нельзя доверять воспитание детей, у них нет для этого должной подготовки. Мы ведь не позволяем неподготовленным учителям учить! В идеальном мире такая же непогрешимая логика должна относиться и к родителям…

Тут ко мне впервые с ошеломляющей ясностью пришло осознание того, насколько разительно мечта Хамфри об идеальном мире отличается от моей.

– Вы хотите сказать, – медленно и подчеркнуто спокойно произнес я, – что родителям следует запретить иметь детей до тех пор, пока они не пройдут соответствующую подготовку?

Он глубоко вздохнул. Не скрывая досады. Очевидно, что-то понял не так.

– Нет-нет, проблема совсем не в том, чтобы иметь детей. Этому их всех в свое время учили. Уроки полового образования давно уже стали самым обычным школьным предметом.

– Понятно, – пробормотал я и повернулся к своему главному политическому советнику, которая широко открытыми глазами с удивлением смотрела на самого старшего в стране государственного служащего и одновременно ярого поборника тоталитарного общества по типу Оруэлла.

– Тогда, может, нам стоит расширить эту программу полового образования? Например, включить в нее экзамены. Письменные или практические. Или, что было бы даже еще лучше, и то и другое. После чего они получат соответствующие лицензии и смогут иметь детей.

Хамфри даже не улыбнулся. Вместо этого бросил на меня осуждающий взгляд.

– Не вижу в этом ничего забавного, господин премьер-министр. Все достаточно серьезно. Родители неподготовлены не рожать детей, а воспитывать их! Вот почему они не имеют и не могут иметь ни малейшего понятия о том, какую школу для них выбирать, вот почему ничего толкового у них из этого не выйдет, да и не может выйти!

Дороти чуть наклонилась вперед, чтобы поймать его взгляд.

– Ну как же тогда, по-вашему, работает здравоохранение? Ведь семейного врача выбирают себе люди, не имеющие никакой медицинской подготовки!

– Ну, – несколько смущенно протянул Хамфри, явно пытаясь протянуть время. Затем, видимо, все-таки придя в себя, решительно заявил: – Да, но это же совсем другое дело. – Таким тоном, как будто бы сказал что-то действительно существенное.

– Почему? – спросила Дороти.

– Видите ли, врачи… то есть пациенты – это же не родители, вы же понимаете.

– На самом деле? – Похоже, Дороти открыто насмехалась. – С чего вы это взяли?