Да, я паук, и что с того? [LN] (Том 10)

Да и вообще, кто бы говорил?

— Хм-м? До твоего клоунского прикида ему далеко.

И вот, как обычно, Вампирчик говорит то, что стоило бы держать при себе. Наверное, она просто ответила не подумав. Как только она поняла, что сказала, Вампирчик тут же прикрыла рот рукой. Кукольные таратекты замерли, а горничные, смотревшие из коридора, ахнули и затаили дыхание.

Понимаете, в этом мире просто неправильно указывать на некоторые вещи, как бы ни хотелось. Как то, что ваш начальник очевидно прикрывает чем-то свою лысину. И на том же самом уровне находится отвратный вкус Хулигана в одежде. Даже Вампирчик, практически его враг номер один, никогда до такого не доходила.

До сегодняшнего дня. Но что сказано, то сказано, и обратно уже не вернуть! Нужно посмотреть правде в глаза. Хулиган всегда одет как клоун! Не знаю, как объяснить, но все, что он надевает, никогда не сочетается друг с другом, а уж тем более с его лицом.

Его вкус можно назвать эксцентричным, чтобы не нагрубить, но правда в том, что он всегда одет так чудно́, что в итоге выглядит по-дурацки. Ладно, ты пытаешься выглядеть оригинально, но тебе это просто не идет, дорогуша.

— Хм. Соплячке вроде тебя просто не понять крутость моего прикида.

И все же после замечания Вампирчика Хулиган надувается как бы с триумфом.

Прошу меня простить. В такие моменты я не знаю, какое у меня должно быть лицо. Типа, мне можно улыбаться? Нет, я уверена, из этого ничего хорошего не выйдет.

Остальные, видимо, думают то же самое: у них странные лица. Кукольные таратекты поменяли свои обычные лица на суперсерьезные. Необязательно специально менять сейчас выражения лиц, девочки! По вашему лицу не понять, то ли вы пытаетесь быть самой вежливостью, то ли вы лишь плохо ее изобразили!

— Ну, как скажешь. В любом случае имей в виду, что он не говорит на демоническом, так что ты от него ничего не допытаешься, — переводит тему Вампирчик, кажется осознав, что развивать прошлую — значит только тратить время. — И эти рога не прилеплены, они настоящие. Он гуманоидный монстр под названием о́ни.

— Кто-кто?!

Когда Хулиган слышит слово «монстр», его рука тут же взлетает к рукояти меча у него на бедре.

— Ты вообще слушал, что тебе говорят? Госпожа Ариэль, Повелительница Демонов, позволила ему тут оставаться. Ты же понимаешь, что случится, если ты к нему хоть пальцем притронешься?

— Угх… — стонет Хулиган.

Еще несколько секунд он продолжает сверлить взглядом Мистера О́ни, потом неохотно убирает руку от оружия, но по его хмурому лицу понятно, что он все еще напряжен.

— Тогда мне точно нужно знать, что здесь происходит. Я сам тому не рад, соплячка, но придется попросить тебя быть переводчиком, — бросает он приказ Вампирчику и плюхается в пустое кресло.

Должна признать, он молодец, что хотя бы не просит меня. Но вот так разговаривать с Вампирчиком — большая ошибка.

— Да? Но на человеческом он говорит прекрасно. Спроси его самого.

Видите? Вампирчик с усмешкой начинает контратаку.

В этом мире два основных языка: человеческий и демонический. Неважно, как велик мир, если освоить их, можно понять почти кого угодно.

Конечно, есть местные диалекты и особые выражения, но это примерно как кансайский говор в японском. Как только выучишь основной язык, остальное можно разобрать на ходу.

Но Хулиган просит ее переводить. Даже требует. Не трудно догадаться, что это должно означать.

— Так что вперед. Спрашивай, что ты хотел у него узнать. Его имя? Откуда он? Как тут оказался? Ты же хотел выяснить, да? Так спрашивай. По-человечески.

Вампирчик радостно ухмыляется со зловещим лицом, как у школьного хулигана. Можно заметить, как отразился в нем присущий ей садизм. Она тут больший демон, чем кто-нибудь из присутствующих.

Ну, формально она вампир.

— Гр-р-р…

Хулиган становится кирпично-красным и скрипит зубами. В другой ситуации, если бы его настолько унизили, он бы вихрем выскочил из комнаты, но сегодня он удивительно упрям…

Хулиган смотрит на меня, потом он переводит взгляд на Мистера О́ни. Хм-м-м? В чем дело?

— Я… не говорю по-человечески. Переведи для меня, — сквозь стиснутые зубы удается выдавить Хулигану, сотрясаясь от стыда.

Угу, я уже догадалась. Иначе он не отказывался бы говорить, пока терпел столько насмешек.

— О? Ого, правда? Батюшки, но ты же из благородной семьи великого герцога! Кто бы мог подумать, что ты даже не знаешь человеческого?! Мне очень, очень жаль тебя. Я даже вообразить себе этого не могла!

Вампирчик вонзает нож! Это критический удар по сердцу Хулигана! Должно быть, больно.

— Черт, да переведи ты уже!

— А как насчет «пожалуйста», и с чувством?

Вампирчик все не отступает! Хулиган уже перестал дышать! Жестокое зрелище.

— Ну… пожалуйста! Я прошу!..

Ого. Я еще не видела, чтобы кто-то краснел, как вареный лобстер, от одних только ярости и стыда. С ним все будет хорошо? У него осталась еще кровь хоть где-нибудь, кроме головы?

— Ну, если уж ты так настаиваешь.

Очевидно, удовлетворенная или посчитав, что Хулиган сломается, если на него еще надавить, Вампирчик улыбается лучезарно, словно солнце, и наконец соглашается побыть синхронистом.