Да, я счастливчик, и что с того?! Том 3

Знакомые ощущения, будто бы я еретик, которого живьем сжигают на костре, охватили меня. Стиснул зубы, чтобы сдержать рвущийся из глотки крик. Раскаленная энергия твари побежала по венам, поглощая собственную, и выворачивая внутренности наизнанку…

— Как еще я могу помочь⁈ — нагнулась надо мной девушка с белоснежными, как снег, волосами. Они были собраны на затылке в небрежный хвостик, темные круги пролегли под ее глазами, но девчонка оставалась всё такой же прекрасной, как и в первый день нашей встречи.

— Всем, чем смогла… аха… ха… — прохрипел я, с трудом собирая звуки в слова.

И без того было ясно, что дни мои сочтены. Никогда не считал себя бессмертным богом, так что рано или поздно… Но лучше бы, конечно, поздно, чем рано…

— Ты только… дождись, пока… пока я окончательно коньки не отброшу… аха… — осклабился я, демонстрируя ей ряды окровавленных зубов.

— Я буду рядом! — со всей присущей ей уверенностью произнесла девушка. Белые волосы защекотали мое лицо.

Краем глаза увидел, как покачнулись в ее ушах золотые ромбовидные серьги. Она ни на секунду не расставалась со своими побрякушками. Побрякушками, которые позволяли ей по несколько раз на дню возвращаться в Абба-Алу, не вызывая подозрений среди людишек, окружавших ее.

У меня никогда не было детей. И быть их не могло. Но те нежные чувства, что питал к этой человечке, были совсем недалеки от отцовских. Например, я никогда не заглядывался на ее сиськи или задницу, что казалось сродни измене самому себе.

Она взялась из ниоткуда. Однажды вернется в такое же никуда. Но будь с ней хотя бы часть моих сил, сколь многого эта малышка могла бы добиться… всем на зависть. И в благодарность за то, что оказалась не такой, как все…

— Опа! — резко выпрямился я, расколов один наручник об другой и повеселевшим взглядом окидывая людишек. Оковы со звоном упали на землю.

Часть из них, что в балахонах, сгруппировалась позади второй, что в мундирах. Вторые же оголили мечи и все, как один, направили их на меня. Физиономии-то какие состроили! Будто бы я из самой Преисподней заявился, чтобы сдирать с них кожу живьем за повышение цен на свечки в церковных лавках.

— А я тут та-а-акое воспоминание неожиданно разблокировал! — доверительно сообщил им, драматично заломив руки. — Расчувствовался, знаете ли… Хочется вас не кверху ногами на деревья подвесить, чтобы башки полопались, аки переспелые арбузы, а каждого в залысинку чмокнуть и отпустить с миром! — часто захлопал глазами, расплывшись в теплой улыбке. — Редко такое бывает, так что…

— Это тварь! — выкрикнул один из чванливых ушлепков, становясь в боевую стойку. — В Преисподнюю ее, братья!

— Эх… — развел руками. — Надо же, как быстро я передумал! С вашей же помощью, между прочим! Говорят же, что излишняя религиозность до добра не доводит. Даже подданным своим терпеливо наказывал не носить мне подношений больше, чем их собственный вес, помноженный на два… Аха-ха-ха!

— В Преисподнюю! — вторили первому смельчаку разодетые в черное людишки и взяли меня в круг.

— Хороводы… это я люблю! — цокнул языком. — Празднично очень! И не подумаешь ведь, что совсем скоро ваши мозги окажутся размазанными по земле! Хотя у людишек, насколько я помню, каждую смерть отмечают с песнями и столами, ломящимися от пищи… — задумчиво почесал подбородок. — Всегда считал это странным. Не объясните, почему вам так нравится помирать, прежде чем я окажу вам такую приятную услугу⁈

Но собеседники из них вышли такие себе… Совсем никакие.

— Да направит меня!.. — громко и монотонно принялся изгаляться человечек. Но спустя долю секунды его башка уже была насажена на копье.