Да исправится молитва моя

Уже за полночь Катя заснула в келье инокини Анны. А старая инокиня поправила фитилек лампады, раскрыла Псалтирь и начала читать. Катя спала под мерное молитвословие и улыбалась — она видела хорошие, добрые сны. А инокиня Анна шептала молитвы об упокоении. Перед ее мысленным взором проходили родители и сестренка Оля, старенькая няня Анисия и отец Владимир Каноников, игуменья Варвара и строгая монахиня Корнилия, прапорщик Константин Тураньев и генерал-майор Коновалов Степан Афанасьевич, эсерка Самойлова и главврач госпиталя Смышлянский. А рядом с ней на молитве всегда стояла Акулина. Как-то, еще до войны, ей приснилась Акулина в окружении многих детишек. Она выглядела довольной и радостной, так что прямо вся светилась.

— Акулина, кто эти дети? — спросила Анна.

— Это невинно убиенные младенчики. Мне поручили заботу о них, и я так счастлива.

Анна проснулась и долго лежала с бьющимся от волнения сердцем. Сон был до того ясный, что она не сомневалась в небесном счастье Акулины.

Когда Катя проснулась, то увидела инокиню за молитвой.

— Вы совсем не спали? — удивилась она.

— Нет, я спала, только мне для сна немного надо. Ты иди, Катя, к себе, а ко мне приходи вечерком. Расскажешь, как над тобой там поиздевались. — При этих словах старушка рассмеялась, а с ней и Катя.

«Скорей бы вечер, — подумала Катя, возвращаясь в монастырь, — пойти к матушке Анне в келью и помолиться с ней. Так хорошо. Почему люди не понимают, что с Тобою, Господи, все наши скорби рано или поздно обращаются в радости. Надо только уметь верить, надеяться и любить. Главное — любить...»

2009—2010

Самара