Да, капитан!

— Ну и из-за чего вы пособачились? Я вроде не лез.

— Не из-за тебя, успокойся, — вздохнула я, набирая в легкие побольше воздуха. Откинулась на спинку стула и затеребила пояс халата. — Я призналась ему, что я не Аври.

— А он?

— Заткнул мне рот и ушел.

Я была уверена, что Ксандр позлорадствует, но он даже не улыбнулся. Софья непременно заколотила бы себя в грудь: «Я же тебя предупреждала!»

— Он одумается. Это же Шанард Вибас. Ты знаешь, что он вспыльчив. Не ударил — уже хорошо.

— Ты оправдываешь его? — удивилась я.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты тут всем растрезвонила о нас. Тебе удалось спеться с Шанардом, пусть бы все так и оставалось.

— На борту все три мужа и один любовник Аври. Или по-твоему, ради возвращения домой мне стоило бы потерпеть? К слову, Себастиан и Израэль вообще не в моем вкусе.

Глаза Ксандра загорелись опасным блеском. Уголок его губ чуть заметно дрогнул. Я не упомянула Кайда, чем выдала свой интерес к нему. Поправляться поздно. Ксандр слишком внимательный.

— Хотя бы пообещай, что не станешь нести чушь про книгу, когда Шанард отойдет и вы поговорите, — попросил он, корректно обойдя Кайда стороной. — Нам надо добраться до амадина.

Я взяла стакан, сделала еще глоток, который дался легче предыдущего, и ответила:

— Не уверена, что он станет меня слушать.

Ксандр тоже выпил. Я начала успокаиваться и сменила тему разговора.

— Ты подставил меня.

— Ты про Иусхабию? — Он вздернул бровь. — Зря ты столь низкого мнения обо мне. Мне тоже не по душе ее условие, но иначе на сделку она бы не согласилась. Жертвоприношение — основа существования уцаборцев. Без крови предводителя они не отдадут карту.

— Предводителя? — Я напряглась.

— Иусхабия сказала, что главная на «Бреасе» ты.

— Почему я?

— Потому что ты ведешь нас к амадину. Не отрицай, без тебя ничего бы не было.

— Это просто череда событий и твое маниакальное желание вернуться домой, — пробурчала я, отпив еще крепкого рома.

Моя голова слегка закружилась, тело стало слабеть и будто терять вес.

— А у тебя нет этого желания? Мечтаешь лишь о Шанарде Вибасе? — Ксандр покрутил в руке пустой стакан, и его темные глаза-воронки пронзили меня иглами.

Тяжело вздохнув, я тихо произнесла:

— Может, мне и возвращаться-то некуда. Здесь во мне есть хоть какой-то смысл. — Поставив стакан на стол, я встала. — Спасибо. Иногда с тобой приятно поговорить.

Ксандр усмехнулся. Я собралась развернуться и уйти, но из-за небольшого крена корабля, оступилась и упала прямо в объятия Ксандра. Резко подняв лицо, встретилась с его взглядом и лихорадочно сглотнула. Красивый, зараза. Знает себе цену. Не дурак. И не совсем козел, каким казался раньше. Похоже, я перебрала с ромом, раз Ксандр стал казаться весьма привлекательным и желаемым мужчиной.

— Санитар, — вдруг произнес он, не выпуская меня из своих объятий.

— Что? — хрипло вымолвила я.

— Я был санитаром в бригаде скорой помощи. Там. Дома.

«По тебе не скажешь», — подумала я.

— Мои предки развелись, когда я был пацаном. Отец сразу исчез, а мать… Выпивка, мужики, долги… С такой жизнью мне рано пришлось повзрослеть. Спасибо моему учителю химии. Это он посоветовал мне поступить в медколледж. Оттуда меня и направили на работу. Только мать ничуть не изменилась. Однажды вернувшись домой после двойной смены и опять застав ее в постели с каким-то наркоманом, я просто развернулся и ушел. Даже вещи не собирал. Что было в рабочей сумке, то и забрал. В тот же день я заселился к бабе Фае. Назовешь меня бессердечной свиньей? Дело твое. Но во мне не осталось даже элементарной жалости к женщине, которая меня родила, а потом позволяла своим ебарям выбивать мне зубы и ломать пальцы.

Я могла бы и сама догадаться, что жизнь его поколотила.

— Боже, — прошептала я. — А твоя невеста?

Ксандр насмешливо улыбнулся:

— Ты неисправима. Если вернувшись домой, я узнаю, что за пять лет она никого себе не нашла, то сбегу от нее в другую страну. Потому что такая дура страшнее любого маньяка.

Я засмеялась. Лед между нами тронулся.

— Так что, — Ксандр отставил стакан и пальцами провел по моей щеке, — не такие мы с тобой и разные. Я, может, тоже только здесь жить и начал.

— Тогда зачем тебе амадин?

— «Только амадину под силу вернуть страждущего туда, где он был счастлив», — повторил он слова из книги.

— И где ты был счастлив? — задавая этот вопрос, я рассчитывала услышать что-то типа: «В прошлом», — но ответ был совсем иным:

— А был ли я вообще когда-то счастлив?

У меня защемило сердце. Совсем потеряв трезвость, я подтянулась на носках, обвила руками шею Ксандра и поцеловала его.

Ненавидя себя, ненавидя его, ненавидя Шанарда, ненавидя книгу, я сильнее прижималась к Ксандру, фактически заставляя его целовать меня в ответ. Безумие охватывало нас обоих, затягивая в свой бешеный вихрь и цепко удерживая в своих незримых границах.