ДА. Книга 3 (СИ)

С этой мыслью я вытащила из-под кровати портрет Люциана (да, до этого дня у меня просто рука не поднималась его выкинуть) и порвала на мелкие клочки. С помощью магии, потому что холст был прочный. Швырнув все обрывки туда, где им было самое место — в мусорное ведро, я направилась в магистрериум.

Ректора Эстре на месте не оказалось, зато оказался секретарь.

— Добрый день, — поздоровалась я. — Отправьте меня, пожалуйста, в Хэвенсград. Я потеряла виритту и не могу сделать это самостоятельно.

Секретарь мгновенно принял очень важный вид и тряхнул шапкой кудрей.

— Сожалею, адептка Ларо, но бюджет Академии не предусматривает внеплановые порталы.

— Сожалею, Номбри, — в тон ему ответила я. — Но в таком случае я пойду туда, где сейчас занимаются адепты, которые очень меня боятся. А точнее, где они отчитываются за неделю перед магистрами — я точно знаю, что еще не все вернулись домой. Наверняка адепты потом отчитаются родителям, что приходила адептка Ларо, которую все очень не хотят видеть. А мы с вами совершенно точно не хотим такой ситуации, правда?

Секретарь слегка побледнел.

— Д-да, но бюджет…

— Бюджет я восполню лично, как только у меня появится новая виритта.

После этих слов уговаривать секретаря не пришлось, он очень шустро запросил разрешение выхода на Центральный Хэвенсградский и воспользовался резервом для экстренных случаев.

До дома Валентайна топать пешком было прилично, но мне это было даже в тему. Мысли, которые окончательно прочистились к тому моменту, как я переходила улицу с набережной, были кристальными, как слезы или вода в далеком от цивилизации озере. Я больше не сомневалась в том, чего я хочу. Я больше не хотела терять время на всякие сомнения.

Сегодняшний день показал мне, что даже обретая все, о чем ты мечтала, потерять это можно так же легко. Сегодняшний день стал наглядным примером того, что самое главное, самое важное, что у меня есть — это здесь и сейчас. Что только от меня зависит, каким будет это «здесь и сейчас».

Дверь мне открыла горничная, и, если и удивилась моему появлению таким образом, вида не подала. А я поднялась по ступенькам, прошла знакомыми коридорами в сторону его кабинета. Даже остановилась ненадолго, прислушиваясь к тишине, в которую был погружен дом. Прислушиваясь к тишине, которая звенела из-за двери. Постучала. Вошла.

Валентайн стоял у окна и обернулся мгновенно.

На миг показалось, что я его вижу впервые, потому что его лицо стало каменным и настолько холодным, насколько вообще могло быть. Да, для него это была обычная история — отстраниться, закрыться, возвести между нами стену, но чтобы так, как сегодня… так, как сейчас?!

В этот момент я вспомнила о том, что просила Люциана написать Соне, и что Валентайн наверняка в курсе. Вспомнила, чем обычно заканчивались наши разговоры про Драгона, и что это стало причиной нашего отчуждения на долгие месяцы. Первым порывом было сбежать, но я себя удержала.

Сдержалась и просто сказала:

— Привет. — Поняла, что все еще стою на пороге, шагнула внутрь. — Ты просил стучать, я стучу. Валентайн, у тебя такой вид… я не вовремя?

— Ты всегда вовремя, Лена.

После всего я ожидала какого угодно ответа, но только не этих слов. И вместе с тем они оказались настолько простыми, настолько правильными, настолько к месту… Наверное, если бы он признался мне в любви, это бы не возымело такого эффекта. Он шагнул ко мне первым, или я к нему — не уверена, не помню, не знаю. Я просто столкнулась с ним, и кто из нас кого целовал — уже стало неважно.

Его губы накрыли мои, раскрывая мой рот, раскрывая меня всю, какие-то новые грани во мне: грани моей чувственности, нашей близости, удивительного и непонятного ощущения единства, которого я никогда и ни с кем раньше не испытывала. Это было яростно — и на удивление спокойно, невыносимо — и удивительно нежно. Мои пальцы запутались в его волосах, его клеймили меня даже через одежду. Мы оторвались друг от друга только когда перестало хватать воздуха. Когда сила, текущая сквозь меня, яростно устремилась к нему, а его — ко мне.

На миг я уткнулась лицом ему в плечо. Потому что оно горело. Потому что горела я вся, от кончиков пальцев до корней волос, и только потом осторожно приподняла голову. Посмотрела ему в глаза. В которых сейчас клубилась черная непроглядная ночь, располосованная лишь серебром вертикальных зрачков.

Да. Таким я его еще не видела.

Ни разу.

Таким я его еще никогда не чувствовала: наполненным первозданной мощью самой убийственной в мире силы, раскрывшейся в нем на полную. Серебро зрачков словно перетекало на его кожу, скулы заострились, подчеркнутые пластинками серебристо-черной чешуи.

Кого угодно это, наверное, напугало бы.

Кого угодно, но не меня.

Я коснулась этих пластинок, впитывая их опасный холод кончиками пальцев. Он перехватил мою руку. Сжал ее почти до боли.

— Уходи, Лена. Уходи, пока можешь уйти.

— Не хочу, — ответила я. — Не хочу. И никуда не уйду.

Приподнялась на носочки и снова коснулась губами его губ.