Да, мой лорд, нет, мой Лорд

Нарциссы не было дома. С помощью эльфов Люциус добрался до спальни и свалился на кровать. Проснувшись вечером, он велел принести ему зелья, приготовить ванну и выбросить мантию, в которой он вернулся. Встретившись за ужином с женой, Люциус вел светскую беседу, стараясь не встречаться взглядом с понимающими и тревожными глазами Нарциссы. После ужина, поцеловав жене руку и отговорившись делами, Люциус заперся в своем кабинете и попытался заняться счетами, но цифры скакали перед глазами, не желая складываться в суммы. Нестерпимо хотелось избавиться от мучившего его до сих пор напряжения, но он боялся идти к жене: слова Волдеморта все еще звучали в ушах, и Люциус опасался, что все будет именно так, как говорил Лорд. Риддл действительно, занял слишком много места в его жизни, но пускать его в супружескую постель Люциус не собирался. Порывшись в шкафчике, Люциус отыскал охлаждающее зелье и выпил его, с горькой усмешкой подумав, что никому еще не удавалось довести его до такого состояния. Нужно заказать Снейпу несколько литров этого зелья и носить его с собой, на случай, если Риддлу снова вздумается загнать его на стол. Подумав, Люциус выпил «Сна без сновидений». Отчеты подождут, а ему господин приказал отдыхать.

С утра Малфой чувствовал себя лучше, поэтому ограничился укрепляющим. Нарцисса выглядела встревоженной. Успокоив жену, Малфой отправился на встречу с гоблинами. Все оказалось не так страшно: когда помощник Люциуса исчез, гоблины решили, что их обманули. Теперь же, подписав все бумаги и заручившись клятвами, они мирно разошлись, и Люциус был свободен уже к обеду. Решив не возвращаться домой, он отправился в ресторан, туда ему и принесли письмо: Совет Попечителей Хогвардса желал видеть своего пропавшего советника. На заседании почтенные волшебники единогласно постановили, что лорду Малфою, как самому энергичному (и самому молодому - как понял Люциус), поручается отправиться в Хогвардс для обсуждения бюджета на следующий год. Люциус уверил всех, что аппарирует немедленно, и умиленные старцы проводили его добрыми напутствиями. Отправив сову Нарциссе, Люциус переговорил через камин с директором Дамблдором и аппарировал в Хогсмит.

Проходя по знакомым улочкам, Малфой снова ощущал себя студентом. Лавки уже были закрыты, начинало темнеть, и Люциус ловил себя на мысли, что опоздал к отбою. Усмехаясь, он одергивал себя и замедлял шаг, наслаждаясь прогулкой, тишиной и редким в его нынешней жизни покоем. У ворот его встретил Филч.

- Мистер Малфой! И снова к ночи. Директор ожидает вас.

- Спасибо, мистер Филч.

Под ворчание завхоза, Малфой поднялся к кабинету директора. Его уже ждали. На этот раз Дамблдор встал, встречая его.

- Лорд Малфой! Рад вас видеть. Хотите чаю?

За чаем они беседовали о погоде, нуждах школы и грядущих экзаменах. Наконец, со вступительной частью было покончено, и Люциус достал пергамент с рассчетами. Дамблдор просмотрел его и задумался.

- Знаете, мистер Малфой, мне бы хотелось разобраться в этом поподробней, но сейчас уже поздно. Не могли бы вы оставить мне документы до завтра? Если желаете, можете переночевать в комнате для гостей, или вернетесь утром?

- Благодарю, я предпочту остаться. Хочется вспомнить годы учебы. К тому же, теперь меня не станут штрафовать за прогулки после отбоя?

Директор оценил шутку:

- Я предупрежу мистера Филча, чтобы не снимал с вас баллы. - засмеялся он. - До завтра, мистер Малфой!

- До завтра, директор.

Филч проводил Люциуса в комнату и попрощался. Люциус лег, но уснуть не получалось: снова начинала болеть голова, а последний пузырек с зельем разбился в кармане во время «Круцио», чудом не поранив ногу. Решив отвлечься от ноющей боли, Малфой встал, снова оделся и вышел в коридоры школы. Тишина и темнота обступили его, даря успокоение усталым нервам. Малфой медленно шел по коридорам, вспоминая, узнавая, проводя руками по холодным камням и радуясь их незыблимости. Пару раз при его приближении из темных углов выпархивали парочки, однажды в конце пролета мелькнул Филч, неодобрительно покачал головой и двинулся дальше. Замок жил своей жизнью, не интересуясь передвигающимися по коридорам волшебниками. Люди менялись, он же продолжал возвышаться над озером, неизменный, нерушимый, почти вечный.