Да, мой повелитель! (СИ)

А дальше… То, что случилось дальше, иначе как магией я назвать не могу. У Мехмета были на удивление чуткие пальцы, такие ловкие, сильные и при этом нежные, словно он лет десять играл на рояле. Он задевал какие-то неведомые мне доселе нервные окончания, жилки и мышцы, — понятия не имею, что именно, — но по телу разлилось приятное тепло, мысли улетучились, и мне стало так легко-легко, будто я наглоталась гелия.

Я и сама не заметила, как Мехмет перешел на ноги. Разминал одеревеневшие за день икры, а я чуть не плакала от облегчения.

— О, Боже… — тихо шептала я, прикрыв глаза. — Да… Ты лучший, Мехмет, лучший! Еще немножко под коленкой! Вот так…

— Не помню, чтобы в твои обязанности входили шоу для туристов, — раскатом грома прозвучал где-то над нами угрожающий голос.

Чертов Серкан… Интересно, он все-таки сын владельца отеля — или прямой потомок самого сатаны? Когда он уже, наконец, явит миру свой истинный облик? Рога, копыта, острые клыки и прочую атрибутику?

Мехмет отскочил от меня, будто у него над ухом кто-то выстрелил из стартового пистолета. Стоило ему убрать руки, как вся моя усталость накатила с новой силой. Вернулась боль — а с ней и желание придушить моего нового босса.

— Ты мне нужна, — недовольно сообщил Серкан, сослав Мехмета в вечернюю темноту.

О, что-то новенькое! Может, он сейчас признается, что все это время изнывал от любви ко мне, страдал от ревности, а потому вел себя, как последняя скотина? Извинится, конечно, а потом, получив вежливый, но хладнокровный отказ, отправит домой на ближайшем рейсе?

— Иди убери в моем номере, — развеял он в прах мои радужные мечты.

Я чуть не расхохоталась. Знал бы он, какие мысли минуту назад были у меня в голове…

— Да, Серкан бей.

Встать с шезлонга было тяжело, но я, кряхтя и корячась, все же справилась с этой задачей. Я понимала, что уборка еще одного номера меня наверняка доконает, но не могла же я дать Серкану лишний повод позлорадствовать! С трудом переставляя ноги, как человек, который восстанавливается после множественных переломов, я побрела к домику, на который указал гнусный истязатель.

Серкан наблюдал за мной с неприкрытым изумлением. Кажется, он плохо себе представлял, как тяжело живется в рабстве.

— Если ты устала, я позову кого-то еще, — произнес он неожиданно.

«Да! Умоляю! Только не я!» — чуть не вырвалось у меня.

К счастью, я слишком хорошо изучила этого типа. Показать слабость врагу? Просить о пощаде, когда он только этого и ждет? Не дождется!

— Нет, Серкан бей, — ответила я у самого входа в домик. — Массаж Мехмета мне очень помог.

Если до этого момента Серкан и испытывал ко мне какое-то сочувствие, то теперь от него не осталось и следа. Его верхняя губа дернулась, будто кто-то подцепил ее на рыболовный крючок, и Серкан распахнул передо мной дверь. Или, правильнее будет сказать, врата в ад.

Внутри меня ожидали работы таких масштабов, по сравнению с которыми третий этаж главного корпуса курил в сторонке. Нет, мой босс не устроил разгром, не запачкал грязью стены, полы и потолки. И даже не высморкался в шторы. Передо мной стояли чемоданы с вещами, бесчисленные полчища долбанных чемоданов, которые я должна была разобрать по шкафам. А еще говорят, что женщины берут с собой слишком много одежды… Те, кто так думает, просто незнаком с Серканом Озтюрком.

Мало того, у хозяина всего этого ассортимента, обнаружилась целая масса пунктиков, излечить от которых может не каждый психоаналитик. То — разложи по цветам, это — по размерам, здесь должны быть носки, ремни — там. И только аккуратно свернутыми колечками!

Взорвав мне мозг своим инструктажем, Серкан удалился в ванную. И фраза «Я пока приму душ» была лучшим из того, что я от него вообще слышала за все это время. Потому что она означала, что он не будет стоять надо мной, сверлить своим взглядом и доставать комментариями на тему моего аморального облика.

Я принялась развешивать костюмы и рубашки, — решила начать с большого и перейти к малому. Потом расставила ботинки, кроссовки, и сланцы. Словом, как могла оттягивала момент знакомства с нижним бельем. Надеялась, что Серкан выйдет и, посетовав на мою медлительность, отошлет куда подальше. Но он, судя по всем, был куда медлительнее, чем я. И что можно намывать в душе так долго?! По крайней мере, мне очень хотелось верить, что мой новый босс именно моется, а не развлекается самоудовлетворением после того, как сделал из меня рабыню. Не хочу показаться пошлой, но он так наслаждался моими унижениями… Я б не удивилась, если это какой-нибудь его фетиш.