Да не судимы будете

Надежда Черкасова Да не судимы будете

* * *

«Стыд и честь – как платье: чем больше потрепаны, тем беспечнее к ним относишься».

Апулей

Глава 1. Милые бранятся – судьи тешатся…

Секретарша Леночка страстно мечтала о том, что когда-нибудь – в недалеком будущем – займет вожделенное кресло своей начальницы, судьи Никоновой. Леночка с нетерпением ждала удобного случая, который не пропустит ни за что на свете.

Она хоть и верила в свою звезду, зажженную для нее папенькой, но пыталась и сама приблизить сокровенную мечту: усердно училась и постигала все премудрости лукавой Фемиды. Секретарша твердо верила, что Фемиде непременно нужно подсказывать, в каком направлении двигаться, иначе своенравная богиня правосудия – и Леночка это знала не понаслышке, а видела воочию – могла и невинного ненароком засудить.

Вот только одна загвоздка: начальница, как назло, словно приросла к своему месту и никуда не собиралась уходить. Хоть бы уж ее повысили в должности или она куда-нибудь переехала! Леночка бы стала достойной преемницей, и даже лучше, так как старалась вести себя одинаково вежливо и предупредительно со всеми, особенно с посетителями.

Не то что начальница, которая смотрит на простых смертных как королева со своего трона, а презренных участников судебного процесса даже взглядом не желает одарить, так как уже заранее, без всяких судебных разбирательств, наметила их в жертвы. Но что самое ужасное, так это…

Праведные мысли секретарши прервал высокий элегантный молодой мужчина, стремительно ворвавшийся в приемную. Он окинул Леночку ощупывающим заинтересованным взглядом, отчего у той порозовели щеки.

Нет, Леночка этого щеголя-адвоката явно недолюбливала, иначе бы не чувствовала себя с ним так неловко.

– Сама-то у себя?

– У себя, но очень занята: готовится к процессу.

Взгляд адвоката стал масленым, и Леночка сдалась.

– Сейчас доложу, – бросила она и мигом скрылась за дверью.

При ее появлении судья даже не подняла голову, уткнувшись в документы. Опасаясь получить нагоняй за беспокойство, Леночка набрала в роскошную грудь побольше воздуха, отчего верхняя пуговица на кипенно-белой блузе расстегнулась, и выпалила:

– Алла Николаевна, к вам вездесущий Берков.

Никонова взглянула на секретаршу, хрупкую блондинку со смазливым личиком, в голову которой неизвестно как забрела шальная мысль стать судьей, и вот она уже работает у самой служительницы Фемиды, находясь почти на подступах к заветному креслу. Неужели это ее папочка, помощник и правая рука прокурора Энска, стал генератором столь безумной идеи?

Леночка хоть и старательная, но – если не лукавить – особым умом все же не блещет. Однако перспективы, несомненно, у нее есть. Как и у любого другого, кто обременен нужными в их кругах связями. Так что она смело и беспрепятственно может двигаться к своей цели.

Леночка терпеливо переминалась с ноги на ногу, ожидая вердикта задумавшейся начальницы, которой наверняка не хотелось встречаться с этим скользким типом.

– Если не примете, он все равно прорвется, – попыталась она взять начальницу на испуг. – Вы же его знаете: он способен просочиться даже сквозь щель, – угрожающе зашептала Леночка, сделав большие глаза в качестве последнего аргумента убеждения.

– Тогда зови! – вздохнула судья.

– А чего меня звать-то? Я всегда тут как тут, – заскочил в кабинет адвокат и подмигнул выходящей секретарше, скользнув взглядом по ее бюсту.

Берков по-хозяйски расположился за столиком для посетителей, раскладывая многочисленные документы, глядя на судью ясными голубыми глазами праведника и улыбаясь добродушной белозубой улыбкой. Густые русые волосы прядями спадали ему на лоб, и он взмахом головы пытался вернуть их на предназначенное соответствующей прической место. Хорошо выбрит, костюм с иголочки, ногти после маникюра. И когда он все успевает?

Может, потому и успевает, что не женат. И у него куча времени следить за собой, любимым. Как будто у женатых его меньше, и они за собой ухаживают не так старательно. Наоборот, еще и жену впрягут в столь почетную миссию.

– Чего тебе? У меня ни минуты свободной, сейчас заседание суда. Не до тебя мне!

– Ясное дело, что не до меня. Я просто хотел узнать, как наши дела?

– Мои – при мне, а со своими сам разбирайся.

– Что с Петровыми? – даже не обратил внимания на пренебрежительный тон Берков. – Никаких сюрпризов не предвидится?

– Я работаю без сюрпризов, разве тебе неизвестно?

– Раньше работала, – поправил Берков. – Раньше. А теперь все изменилось. Как появился твой Перепёлкин.

– Тон смени!

– Извини! Я хотел сказать – наш Перепёлкин. Ведь он не только твои выверенные дела под откос пускает, но и дела других судей. Сколько твоих опусов уже вернули на пересмотр?

– Не твое дело!

– Обижаешь, подруга. Мое тоже. Потому что у меня репутация человека честного и умеющего держать слово. И мне совсем неинтересно, когда меня, словно нашкодившего щенка, тычут носом в…