Да не судимы будете. Дневники и воспоминания члена политбюро ЦК КПСС

Позвонил Подгорный, просит срочно прилететь в Москву — надо посоветоваться по ряду вопросов. В Москве находился с 7 по 10 июня. В ЦК состоялось большое представительное совещание по вопросам строительства птицефабрик. Говорили много, хорошо, горячо, но, по существу, решений никаких. Был во многих отделах ЦК КПСС по разнообразным делам, в МК КПСС, согласовывал некоторые вопросы в связи с открытием памятника Шевченко в Москве. Был на приеме у секретарей ЦК Пономарева и Суслова, решал ряд вопросов, связанных с отделами, которые они курируют. Суслов — это настоящий «партийный» чиновник, идеологический начетчик, догматик, политический аскет. Такие люди — это страшное явление в нашей партии.

Митинг, посвященный открытию памятника Т. Г. Шевченко в Москве, возле гостиницы «Украина», прошел хорошо, я выступал, волновался, поблагодарил ЦК КПСС, Хрущева, весь русский народ за большое внимание к сыну украинского народа Т. Г. Шевченко. Открытие памятника, концерт мастеров искусств, в том числе и Украины, а также прием прошли хорошо.

Был на Мироновской селекционной станции, имел обстоятельную беседу с директором станции, известным селекционером Ремесло Н. В. Он вывел замечательный сорт пшеницы «Мироновская-808». Она уже третий год находится на сортоиспытаниях. Несмотря на то что результаты отличные, хода нет. Надо с этим сортом пшеницы решительно выходить на товарное производство. И вот, будучи в колхозе имени Жданова (председатель А. Бузницкий), в колхозе в селе Масловка (председатель Батура) — хорошие хозяйства, надежные председатели, у которых слово не расходится с делом, — договорился, что в их хозяйствах начнем прокладывать дорогу в производство «Мироновской-808». Так, по существу, была дана жизнь «Мироновской», а позже о ней заговорили во весь голос не только у нас, а и за кордоном. И она стала одной из лучших пшениц в стране. Но для этого надо было пойти на риск, отступить от «стандартов», неизвестно кем установленных из сильной боязни их «нарушить».

Хрущев изменил свой первый вариант проведения отпуска. Не поехал отдыхать в Крым, а отдыхает в Пицунде.

Мне из Москвы позвонил Брежнев и передал, что во что бы то ни стало надо 20 июня быть в Крыму по важному вопросу. Я ответил, что у меня отпуск с 1 июля. Что же касается 20-го числа, то я никак в это время не могу быть в Крыму, так как наметил поездку по областям с определенными мероприятиями и там ждут меня. Самое раннее я могу прибыть в Крым 24–25 июня, но с расчетом уже там начать отдых. Брежнев перезвонил и сказал, что с моими предложениями и пожеланиями «они» согласны.

Итак, в Крым уехал машиной, чтобы посмотреть поля южных областей. Был в Днепропетровской, Запорожской, Херсонской и частично в Крымской областях, смотрел посевы, обработку полей. Очень тревожит все. Стоит сильная засуха, суховеи, относительная влажность очень низкая.

Я очень устал, в прошлом году не пользовался отпуском, а работа выматывает основательно. Хорошо, что Хрущев разрешил мне отпуск. С семьей обосновался на даче № 5 «Чаир». Очень доволен, что со мной внук Петя, очень общительный и забавный мальчик. Прошло пять-шесть дней отпуска, начал отходить от нервного напряжения и физической усталости. Жизнь начала приобретать несколько спокойный характер. Хотя ежедневно звонки из Киева и Москвы не давали покоя. Но, если на тебе большое дело, от него нет нигде покоя, да и напрасно его искать. Жизнь наша построена так, что в своих мыслях сам выходишь на задание самому себе и окружающим тебя. Но все же относительно спокойный ритм жизни налаживался.

3 июля мне сообщили товарищи, которые меня обслуживали, что ко мне на дачу собирается приехать Л. И. Брежнев.

Откровенно говоря, меня это несколько озадачило. С Брежневым я не так был близок, чтобы он просто так приехал, без особой надобности. Я мог ожидать приезда ко мне Н. В. Подгорного, который в это время отдыхал в Крыму, на даче в Мухолатке. Ибо я не один раз бывал у него дома и на даче, да и он не «обходил» меня своим присутствием, посещениями и самыми задушевными разговорами. Но факт есть факт, а гость — «священная особа», я распорядился, чтобы достойно приняли и встретили гостя.