Да не судимы будете. Дневники и воспоминания члена политбюро ЦК КПСС

Наше руководство еще не разработало мероприятий, направленных на стабилизацию положения, но это не означает, что кто-либо имеет право лишать нас самостоятельности и решать наши вопросы за нас. Опубликование «2000 слов» не имеет каких-либо последствий, да у нас с вами и различные взгляды на эти вопросы. О работе нашего руководства можно сказать, что у нас нет должного единства. Но мы едины в понимании руководящей роли КПЧ, в кадровой политике. По новому уставу КПЧ, его сути и содержанию у нас нет единого мнения и разное понимание роли демократического централизма. Мы чересчур подогреваем политические формы борьбы и совершенно игнорируем другие формы борьбы за упрочение своего влияния. Нет ясности, кто будет в ЦК КПЧ, в президиуме, секретарями ЦК после съезда. Все это не может не ослаблять нас и не усиливать наших противников».

Выступление Й. Шпачека, члена Президиума КПЧ. Он сказал:

«Я согласен с оценкой, данной нашими товарищами, положению дел в нашей партии. Вместе с тем разделяю ваши опасения за положение в КПЧ. Но Варшавская встреча и письмо пяти партий, принятое на этой встрече, еще больше затрудняют и усугубляют наше положение. В Чехословакии существует много проблем, и мы ими не владеем, и, очевидно, нам не так легко будет овладеть ими. Мы многое упустили в подготовке партийного актива к овладению положением дел. Президиум часто заседает, но почему-то не в полном составе: на него многих членов президиума не приглашают. Таким образом, многие из нас не знают истинного положения дел. Мы не разделяем мнения, что за двадцать лет существования Чехословацкой республики ничего не сделано. Мы против такой оценки, хотя мы действительно могли бы сделать больше и лучше. Нам наши проблемы надо рассматривать самим и самим их решать. В президиуме происходят дискуссии, и думаю, что в процессе этих дискуссий мы будем приходить к единому мнению.

Существует опасность справа, но ее не следует переоценивать. Надо только правильно определиться, чтобы устранить сами корни опасности. Одновременно хочу сказать, что ликвидировать проблемы в нашей политике не так легко, ибо они имеют свои корни еще до января 1968 года. А сейчас наступила большая депрессия среди партийного актива. В настоящее время изменилась тактика правых сил, и мы должны с этим считаться, но после майского Пленума ЦК КПЧ правые силы начали несколько сбавлять, уступать в своей силе. Я не идеализирую обстановку в КПЧ, но мы можем прямо сказать, что правые силы отступают. Можно и так сказать, что, очевидно, мы проявили поспешность в принятии нашего решения и письма ЦК КПЧ по варшавскому письму. Нам надо разработать много мероприятий по решению наших собственных проблем, а решить их можем только мы сами. За нас никто решение принимать не будет, да и не должен это делать».

Это уже второй день нашего заседания. Я получил записку следующего содержания: «Дорогой тов. Шелест! Только сейчас я Вас узнал. Искренне целую Вас! Л. Свобода». Я лично с Людвигом Свободой встречался несколько раз в Киеве, под Харьковом, в Соколове. Он мне много рассказывал, как он в войну 1914 года попал к нам в плен и жил на улице Керосинной в Киеве. В один из его приездов я по его просьбе ездил с ним на Керосинную улицу, где он предавался давним воспоминаниям. Очевидно, Свобода все это вспомнил и написал мне записку. Во время перерыва между совещаниями мы встретились, вспоминали наши встречи и имели с ним доверительную беседу. Л. Свобода был очень озабочен всем происходящим в стране и КПЧ.

После перерыва продолжались выступления. Первым выступил Шелест — член политбюро ЦК КПСС. Выступление изложено тезисно.