Да не судимы будете. Дневники и воспоминания члена политбюро ЦК КПСС

Выслушал товарищей по работе, их высказывания о плохом и хорошем настроении избирателей. Там, где не проявляют элементарной заботы о людях, не работают с ними, обращаются грубо, бюрократически, там настроение плохое, больше того — просто озлобленное. А вообще надо менять форму работы с людьми, и в особенности в предвыборных кампаниях, уж больно много обещаний, формализма, казенщины.

13–23 февраля 1969 года. Обстановка довольно сложная, в особенности среди молодежи, студенчества, творческой интеллигенции, интеллектуалов. Немало молодых ученых, в том числе и по специальным наукам, почти открыто высказывают свое несогласие по проведению нашей политики в вопросах истории, национальной политики. Открыто заявляют, что 3–4 % молодежи, может быть, поддерживают «генеральную линию» — остальные фальшивят и лицемерят. Ученые, профессора часто приспосабливаются, боятся навлечь на себя гнев, если они скажут правду. Вот в таких условиях надо готовить республиканский слет студентов, как ни трудно и сложно, но проводить надо. Если при этих условиях мы не будем работать с молодежью, будут работать за нас и против нас. К сожалению, в Москве многие из руководства всей сложности обстановки не понимают по причине оторванности от жизни и, больше того, убеждены, что все идет хорошо. Пытаются разрешить сложные вопросы «ораторским искусством», и то далеко и не всегда удачно. Вредно и опасно, когда молодежь перестанет окончательно нам верить.

Тяжелое положение складывается на юге Украины, гибнут озимые, так как там большие морозы при отсутствии снежного покрова. Начались сильные пыльные бури, ветер 35–40 м/с, просто ураганы. Причинен большой урон не только сельскому хозяйству, но и промышленным предприятиям. В Донецкой, Запорожской, Днепропетровской, Херсонской областях пылью попереметало дороги, кое-где переметы на дорогах и у посадок достигают 2–2,5 метра высоты. На дорогах стоят по 300–400 автомашин и автобусов с людьми.

Москва. Заседание политбюро ЦК КПСС. Обсуждали вопросы мероприятий по ликвидации последствий стихийного бедствия на юге Украины (сильные ветры, ураганы, в ряде мест повалены опоры электропередачи, много сорвано крыш, разрушено жилых домов и общественных зданий) в области сельского хозяйства и промышленности. Выступил на политбюро с информацией положения дел в республике, внес ряд конкретных предложений. Многие к ним отнеслись с пониманием и должной положительной оценкой. Но странное явление: Брежнев ерзал на стуле, как будто бы я говорил в своих предложениях о его личных недостатках. Странно, плохо, опасно, когда руководитель разумные предложения, от кого бы они ни исходили, воспринимает с какой-то особой «осторожностью», даже опаской. Что будет дальше, посмотрим, но это ненормально и не может создавать свободного обсуждения важных государственных и народно-хозяйственных, тем более политических вопросов.

В ЦК КПУ провел совещание с членами политбюро, секретарями ЦК и заведующими отделами ЦК КПУ. Проинформировал, как обсуждались вопросы в ЦК КПСС, какое принято решение и что нам надо делать в области сельского хозяйства в связи со стихийным бедствием. Намечен ряд конкретных мероприятий.

Получил анонимное письмо на 19 страницах — содержание предупредительно-угрожающее, террористического порядка. В нем сказано, что я, как член политбюро ЦК КПСС, обязан предупредить Брежнева, что если он не изменит своей политики, то будет плохо. Далее продолжалось: «Народ его не любит и не верит ему, он много говорит и мало чего делает». Я предупреждался в этом письме, что «если я не выполню требования, то буду нести ответственность». Письмо, адресованное Брежневу, Подгорному, Косыгину, было написано на машинке. Оно было злобное, дерзкое. Познакомившись с этим письмом, я его отправил в Москву, в КГБ, со своей «сопроводиловкой» с просьбой принять меры к розыску автора письма. В подтверждение угрозы мне в мой адрес пришла посылка с ручной гранатой и запалом, набором боевых патронов к винтовке, карабину и пистолетам разных систем, все это, очевидно, в подтверждение того, что писавший располагает определенным «арсеналом» оружия, и шутить тут, мол, нечего. Вместе с письмом на имя Брежнева, Подгорного, Косыгина получил и я лично письмо. Вот его содержание:

«Петр Ефимович!!! На Ваше имя 12 февраля с/г выслана бандероль из Москвы (Шелесту П. Е.), получите ее в п/о № 21, напротив памятника Ватутину. В бандероль вложена гостайна, поэтому распечатайте ее лично и доставьте адресату — спешите, так как там указаны сроки, за промедление Вас не похвалят. Выбрали первым адресатом Вас, потому что Вы как приближенный лучше всего исполните наши требования. За неисполнение — СМЕРТЬ!!! Игнорировать нас и хорохориться не советуем, тем более не имеет смысла, так как мы доведем содержание другим способом, а как будете выглядеть Вы? Рассчитываем на Ваше содействие нашей партии, на Ваш здравый ум…»