Да не судимы будете. Дневники и воспоминания члена политбюро ЦК КПСС

Гроб с телом И. В. Сталина был установлен в Колонном зале Дома союзов. Что творилось в Москве — представить и вообразить невозможно, не будучи очевидцем. Все улицы, проходные дворы, подворотни были перекрыты, оцеплены войсками и милицией. На улицах сотни тысяч людей, улицы перекрыты в три-четыре ряда грузовыми машинами, шеренгами солдат, работниками органов и милиции. Доступ к гробу И. В. Сталина был только по специальным пропускам и организованными колоннами. Напор людской массы невероятный, имеются сотни жертв.

Пользуясь удостоверением директора завода и члена бюро горкома КП(б)У, мне вместе с Ириной удалось все же пройти в Колонный зал, пройти у гроба И. В. Сталина и проститься с ним. Я видел, как там плакал народ, и это была особенная торжественная и гнетущая грусть. Видел и многих тех, кто стоял в «почетном» карауле — еще окончательно не разделили «власть» между собой, но они стояли уже смирно, спокойно: ведь Сталин уже мертв, опасности для них никакой. Все, что мне пришлось увидеть в это время в Москве при прощании со Сталиным, на меня произвело тяжелое впечатление, и до конца своих дней я этого забыть не могу. Мне тяжело было, но я остался доволен, что отдал последний долг такому великому человеку, каким был И. В. Сталин.

По приезде в Киев я в своем коллективе и близким своим друзьям и товарищам рассказал, что я видел в Москве. Будем ждать, что будет дальше.

В Москве в связи с новым руководством происходит пертурбация — реорганизуются, ликвидируются, объединяются и создаются министерства. Создано Министерство оборонной промышленности, в него влилось и Министерство авиационной промышленности. Это вызвало недовольство среди работников авиационной промышленности, и в первую очередь эти недовольства относятся в адрес Н. С. Хрущева, и вообще это имя у коренных москвичей мало котируется. На самом деле объединили «пушкарей с самолетчиками». По всему видно, что это было сделано не совсем разумно. Ведь ровно через год Министерство авиационной промышленности было восстановлено, и министром стал П. В. Дементьев.

По-прежнему Витасик болеет, в школу не ходит — занимается дома по школьной программе, на дом приходят учителя проверить уроки и поставить отметки в дневнике. По всем предметам у Витасика одни пятерки, учителя поражаются его способностям. Ирина поглощена уходом за Витасиком и контролем за его занятиями. Каждый год на весну и лето снимаем дачу то в Буче, то Пуховке, то Звонковом и других местах — все из-за болезни Витасика. Дороги плохие, приходится на дачу ездить один-два раза в неделю, и то, чтобы подвезти продукты питания. Как-то на даче в Звонковом отмечали 18-летие Бори — он приехал в отпуск. Всполошили весь поселок — вечером выстрелили восемнадцать раз из разноцветных ракет — по числу лет именинника. Все это придумал В. И. Лукьянов, начальник проектно-испытательной станции завода, который последовал за мной из Ленинграда.

В конце марта 1953 года на сессии городского Совета меня совершенно неожиданно избрали первым заместителем председателя городского совета. До этого со мной никто не вел никаких разговоров, все это было сделано явочным порядком, знали, что я буду возражать, поэтому так и было сделано. Многие меня поздравляли, а у нас дома просто был «черный траур»: я не хотел уходить с завода, Ирина просто плакала. Позвонил в министерство, оттуда сообщили, что с ними никто по этому вопросу не вел разговора. И все же был издан приказ за подписью Д. Ф. Устинова об освобождении меня от обязанностей директора завода № 473 «в связи с переходом на другую работу».

На запрос министерства я ответил, что никому не давал согласия о переходе на другую работу. Завод сдавать не буду, добиваюсь у местных партийных властей пересмотра решения и прошу оставить меня на заводе. На месте же настаивали, чтобы я окончательно приступил к работе в горсовете. И началось… Утром рано еду на завод, обхожу цеха, провожу оперативные и технические совещания. К 12 часам — в горсовет, до 3–4 часов работаю там. Доклады референтов, подписи бумаг, прием посетителей. Вечером снова на завод — и так продолжалось больше двух месяцев. По горсовету курирую всю промышленность, строительство, транспорт и административные органы города. Объем работы огромный, но он мне не по душе. Я не стремлюсь на «выдвижение», хотя многие мне завидуют и поздравляют. В конце концов я добился отмены решения местных органов, меня освобождают от обязанностей заместителя предгорсовета. Секретарь горкома КП(б)У и председатель горисполкома Давыдов смотрят на меня косо — уговаривают остаться с «перспективой». Но я стоял на своем.