Да не судимы будете

Несмотря ни на что, пусть этот день для нее станет праздником тела, праздником живота и праздником души, свободной от угрызений совести. Да-да, она ни в чем себя не винит. Ее вынудили так поступить. Ведь даже законодательством предусмотрено послабление в наказании убийцы, совершившего преступление в состоянии аффекта, да к тому же защищающего свою жизнь. А у нее именно такое состояние, ведь она была смертельно напугана.

Да что Алла себя уговаривает? Любой на ее месте поступил бы так же. И на этом все! Сейчас она посмотрит любимую комедию, и настроение повысится до нормального предела. Случившееся с ней не так страшно, как кажется или как рисует слишком впечатлительное воображение.

Красный «Ниссан» плавно подкатил к воротам, Алла нажала на пульт. Пока ворота открывались, помахала улыбающимся соседям справа, дружелюбно поприветствовала соседей слева — не стоит нарушать привычных традиций, это всегда кому-то может показаться подозрительным — и, как обычно, осторожно въехала на участок задним ходом, запирая ворота.

Выгрузив тяжелые пакеты на скамью, присела в тени под тентом на садовые качели, наслаждаясь великолепной цветочной клумбой перед домом и чудной погодой. Но лень гнала ее прилечь на роскошный диван перед телевизором с большой тарелкой вкусностей на подносе, и Алла поднялась.

Занеся в дом покупки, заперлась на все замки и защелки. Теперь она в полной безопасности. Никто не сможет проникнуть в ее крепость с надежными запорами. Когда же она отсутствует, дом находится под наблюдением местных охранников, которые на территории поселения даже бездомной собаки не допустят, не то что неизвестных лиц.

Сегодня на дачи понаехала из города куча народу. Пришло время копать, сажать и сеять. Пока Алла ехала вдоль других участков, пришлось кивать через открытое окно всем подряд, здесь у них так принято. Благо рана на лбу под густой челкой почти не видна, а сквозь солнечные очки совсем не разглядеть чуть проступивших синяков под глазами. Свою травму она объяснила в салоне довольно просто: упала с лестницы, с кем не бывает? Даже врать не понадобилось.

Перешагнув порог кухни, Алла в недоумении остановилась: пол перед раскрытым холодильником походил на свалку отходов, продукты выпотрошены из упаковок и перемешаны в единую отвратительную кучу.

Пакеты выскользнули из ослабевших рук, яблоки и апельсины раскатились по полу. Неужели соседский кот, которого Алла не раз гоняла со своего участка, забрался в дом? Или чья-то собака? Ну да, через дымоходную трубу.

А земли-то кругом понасыпано, словно цветочные горшки перевернули… Ах да, это же она сама их опрокинула, когда в ужасе вырывалась из цепких рук мертвеца. Но Алла точно помнит, что убрала за собой, даже полы как следует вымыла.

Земляные следы привели ее к ванной комнате. Алла открыла дверь и вовсе растерялась. Сам собой возник вопрос: «А кто мылся в моей ванной?» Прямо как в сказке про Машеньку и трех медведей. Только на новый лад.

Алла бессильно опустилась на край ванны. И все же случившемуся есть какое-то объяснение, которое она постарается найти. Немного успокоившись, вышла в коридор и обнаружила земляные россыпи, тянущиеся до черного хода. Значит, кто-то пробрался в дом отсюда? Алла подошла к двери и толкнула ее, та оказалась незапертой. Но как такое могло случиться? Ведь она точно помнит, что закрывала дверь изнутри, а потому с внешней стороны в дом попасть невозможно.

Вышла в сад и направилась по бетонной дорожке, — которую ночью тщательно подмела, чтобы скрыть следы от тележки, — за земляным следом, приведшим ее к распахнутому настежь окну сарая. Отперев дверь, с опаской заглянула внутрь: Макс сидел в тележке в той же позе, в которой она его оставила. Вот только башмаки его от «Гуччи» заляпаны грязью.

Алла огляделась и, убедившись, что за ней никто не наблюдает — да и кому наблюдать-то через высокие двухметровые кирпичные заборы, — принялась уничтожать следы, разрыхляя их граблями по сыроватой еще земле и сметая метлой с дорожки.

Закончив уборку, вернулась в дом, закрылась на все запоры. Скинула с себя запачканные наряды, переоделась в простенькое платье, так как ей предстояло снова начисто перемыть весь первый этаж.

Она старалась пока не думать ни о чем, потому что, если начнет размышлять немедленно, сойдет с ума, не в силах объяснить происходящее. Или Аллу хватит удар от страха. Лучше не нагружать ум, а поработать физически, до изнеможения, чтобы даже желания рассуждать не появилось, и уж тем более страха или нервного расстройства.

Непривычная физическая работа настолько умучила ее, что она без сил свалилась на диван. Что теперь? Программу, которую она себе расписала на остаток дня и вечер, реализовать, по всей видимости, не удастся.

Если закрыть глаза на очевидное, проблемы возрастут настолько, что разрешить их будет крайне сложно, а может, и вовсе невозможно. Поэтому то, что случилось вчера и сегодня, она должна уяснить для себя немедленно, пока не поздно.