Да не судимы будете

— Чего молчишь-то? За язык тебя тянуть? Что-то сверхъестественное случилось? Или рядовое? Если рядовое, то тебе лучше пойти с ним на все четыре стороны, потому что мне теперь не до тебя. Я ужасно себя чувствую, и мне не до чужих проблем. С сердцем что-то не так, да и нервишки барахлят. В отпуск мне пора, а до него как до горизонта.

— Не прибедняйся, ты можешь взять отпуск в любой момент.

— Нет, не в любой, а только в конце лета. Зачем мне отпуск сейчас?.. Что ты мне зубы заговариваешь? Или говори по делу, или уходи. И вообще я очень удивляюсь твоему приходу. Неужели уже перестал на меня обижаться?

— А чего мне на тебя обижаться? На обиженных верхом ездят. Особенно на тех, которые позволяют себе обижаться на такую важную персону, как ты.

— Рада это слышать. А то я уже подумала, что нам игрушки придется делить.

— Какие еще игрушки?

— Как это «какие»! Куклы, мячики, машинки. У детей же все просто: что есть, то и делят, когда рассорятся. Точно так же, как и у взрослых.

— Какую чушь ты мелешь!

— И совсем не чушь. У нас с тобой как-никак общий бизнес. А вот рассоримся, начнем его делить. Вернее, я у тебя заберу все до копеечки. И придется тебе искать другой удобный для проживания городок.

— Понятно. Так, значит, это ты решила со мной рассориться? Только у тебя ничего не выйдет. Я так просто не сдамся.

— Денис, да что с тобой! Я просто шучу. А заодно дивлюсь, что ты шуток не понимаешь. А это странно. Можешь толком объяснишь, что происходит?

— Если бы я знал! — наконец сдался Денис. — Сейчас вот приехал на дачу, а там черт ногу сломит: везде земля насыпана, вещи на полу в грязи валяются, посуда почти вся побита. Ужас какой-то! Ничего не понимаю!

— А чего тут понимать? Позавчера и на моей даче кто-то так же похозяйничал.

— Не может быть! — вытаращил глаза Денис, но тут же прищурился: — Ты врешь!

— Зачем мне врать? Я думала, у меня крыша поедет, так разозлилась. Узнаю, кто это сделал — убью!

— А почему в полицию не заявила?

— Потому же, почему и ты, — огласки не хочу. Пригласила домработницу, она мне все потихоньку убрала. Пришлось за молчание приплатить. Но дело того стоило.

— И кто это был? Хулиганы, воры или бомжи?

— Это в нашем-то элитном поселении, охраняемом день и ночь? Вряд ли. Денис, скажи, пожалуйста, ты когда-нибудь садился за руль машины Макса?

— А при чем здесь Макс? Ты же не думаешь, что это он испоганил наши жилища? Это как-то мелко для него… И потом, разве не ты говорила, что он умер?

— Не я. Его мертвым видел сыщик, которого я наняла. Но, похоже, он мне соврал, потому что тело Макса полиция не нашла. А ты не знаешь, где он может скрываться?

— А зачем ему скрываться?

— Ты же сам рассказывал, что он какому-то авторитету много должен, а потому и вынужден от него прятаться. Так ты мне врал или правду говорил?

— Ну, допустим, правду. И что дальше?

— Спрашиваю еще раз: ты водил когда-нибудь машину Макса?

— Да что ты с этой машиной ко мне привязалась? Нет, не водил! У меня своя есть. Да и не доверит он ее никому. Она у него жуть какая дорогая.

— Так вот, «Мерседес» Макса преследует меня уже несколько дней. Он появляется почти каждый день и проезжает мимо моего дома. Несколько раз останавливался, сигналил мне, а потом снова уезжал. Если ты считаешь, что Макс никому бы не доверил свою машину, значит, за рулем сидел он сам?

— А я-то откуда знаю? Может, и сам. Тогда к чему ему все эти разговоры о том, что он шифруется, если спокойно себе ездит на своей машине?

— Вот и я никак не пойму. Пару раз я пыталась пойти на контакт с ним, но он неизменно уезжал. И я даже подумала, что за рулем не Макс, а кто-то другой.

— Чушь! И кто же это?

— Ты! А кому же еще-то быть? Или у тебя есть другие кандидатуры?

— Совсем с ума сошла! Мне-то это за каким…

— Не смей ругаться в моем доме! — прикрикнула Алла на Дениса, с языка которого уже готовы были сорваться непотребные слова. — Вчера он тоже приезжал. Как ты думаешь, кто это мог быть? И зачем ему выводить меня из себя?

— А ты не выводись. И вообще у себя самой поинтересуйся: когда и кого обидела, что этот некто гоняется за тобой на чужой машине и, видимо, очень хочет, чтобы ты поверила, что тебя преследует сам Макс. А ты уверена, что он жив? Может, с ним и в самом деле кто-нибудь расправился? Уж слишком был честный. А такие долго не живут… Но хватит о Максе! Меня как-то не очень интересует его судьба. Со своей бы разобраться. Смущает то, что мы оба попали под чей-то прицел. Сначала напрягали с домом тебя, теперь взялись за меня. Я этого так не оставлю… Да, кстати, ты мне не дашь попользоваться твоей домработницей? Может, она и у меня порядок наведет? А я пока в город поеду, дел невпроворот.

— Конечно, какой разговор. Заплатишь ей пару тысяч долларов, и она наведет такую чистоту в доме, какой у тебя не было никогда. Только не жадничай, и ты не пожалеешь.

— Такая искусница?

— Да, руки у нее из нужного места растут… Вот только услуга за услугу.

— И что ты за нее попросишь? — напрягся Денис.