Да родится искра. Часть 1

Придерживаясь за резной ставень, девочка ловко спрыгнула в мягкую траву двора, обнесенного высоким тыном.

Сердце ее от возбуждения билось часто-часто и едва не выскакивало из груди. Наконец-то свобода! Вот дядя подивится подарку!

Пониже натянув капюшон и запахнув плащ, Аммия юркнула к дикой вишне, прошмыгнула в узкую щель меж бревнами и оказалась снаружи. Ненастная погода не дала выйти в поле, и народу на улочках было немного, однако девочка старалась обходить каждого, кого встречала по пути. Никем не узнанная она проскочила до самых городских ворот, над которыми возвышалась дозорная башня. Здесь день и ночь несли дежурство четверо, а то и больше свартов в бурых плащах, из-за которых дружину прозвали Глиняной. Еще двое стерегли внизу, но сейчас пятачок под аркой пустовал – мокнуть никому не хотелось.

Могучие деревянные ворота, окованные железом, – дядя говорил, что их не сразу выломаешь и тараном – затворяли только к сумеркам. Даже в такую погоду люди то и дело ходили к реке, несли муку с мельницы, возились со скотиной, возили хворост из леса и разную снедь из ближайших деревень. Никому и в голову не могло прийти, что за стены без сопровождения выскочит наследница Дома.

Едва помня себя от страха, пряча глаза, Аммия семенила по мощеной улочке и сама не заметила, как ворота остались позади. Она очутилась перед широкой полосой тракта, ведущего в Сорн. Дорога эта манила и притягивала – ноги сами просились в ту сторону. За пригорком раскинул пышную крону толстенный дуб, под которым в жару любили отдыхать скотоводы. Он был так велик, что казалось, будто дерево это росло еще в те далекие времена, когда миром правили перволюди. Еще дальше за дубом проступали в тумане огромные лопасти мельницы, обтянутые парусиной.

Но путь ее лежал не туда.

Весело шлепая по лужам, девочка припустила налево – к мосту. Чужие башмаки были большеваты и почти сразу стали хлюпать, но это ее не заботило. Под плотной завесой дождя река будто закипала, воды ее темнели, шипели и дыбились, а над поверхностью стояла белесая дымка.

Аммия наконец осознала, что задумка удалась, и усмехнулась, довольная тем, как легко обвела всех вокруг пальца. Так странно было ощущать себя без всякого надзора. Она смахнула с лица липнувшую прядь темных волос и бросила взгляд за спину. Никто ее не преследовал. Никто даже не узнает, что она бегала за васильками одна. Нужно управиться поскорее и вернуться, пока старушке Кенье не пришло в голову будить ее.

Город, спрятавшийся за белым камнем стен, походил издали на гигантское разбитое яйцо, из которого когда-нибудь вылупился птенец. Странствующие торговцы, что изредка гостят в Доме Негаснущих Звезд, рассказывали, будто далеко на юге водятся дивные птицы, у которых размах крыльев покрывает едва ли не все небо. Их еще называют не то дратонами, не то драконами. Правда ли это? Кто знает. Сколько тайн и чудес таит в себе Нидьёр…

Довольно быстро Аммия промчалась мимо рощицы шепчущих берез и добралась до поворота к ущелью, где сходились предгорья, будто затягивая страшную рану, нанесенную разгневанным богом. Люди остерегались этих мрачных мест, и тропинка, что когда-то вела сюда, давно заросла серым вереском. Дальше пришлось мокнуть, бредя по пояс в траве.

Здесь терял силу лихой, разгульный ветер, что пару раз срывал капюшон и унес неведомо куда ее любимую тесемку, которой она перевязывала волосы. Нависавшие с обеих сторон громады скал прятали расселину в полутьме, и в этой мгле сочный синий оттенок васильков ярко выделялся на бесцветном фоне омытого дождем каменистого ложа. Лазоревыми лентами обрамляли они горные отроги и целыми охапками росли у самого входа в заброшенные копи. Когда-то здесь, наверное, день и ночь раздавались удары кирок и молотов, дымили печи, толклись подвозы с лошадьми.

Аммия приникла к земле, сдернула первый цветок и восхищенно хихикнула. Лепестки его сказочно поблескивали капельками влаги. Такого венка дяде никто не совьет!

Она стала аккуратно, стараясь не повредить стебель, рвать выращенные матерью-природой сапфиры и класть в корзинку. Одна полоса, вторая, третья. Вся перепачканная грязью девочка скоро приблизилась к укрепленному толстенными балками провалу в шахту. Когда они с дядей проезжали мимо, он объяснил, что в стародавние годы отсюда выходили два железных пути, по которым наружу выкатывали тележки с рудой-сырцом для разгрузки.

Дождь усилился. Тучи над головой сделались темнее и гуще, и девочке стало не по себе. Ничего, еще немного и можно возвращаться.

Вдруг откуда-то дохнуло холодом, Аммия подняла голову и беззвучно вскрикнула, заметив у входа в ущелье темную фигуру. Корзинка выпала из ее рук, и часть сорванных цветов рассыпалась в грязь.

К ней приближался мужчина в плаще, выкрашенном охрой. Дружинник. Одной рукой он придерживал капюшон, отчего в полутьме лица почти не было видно, другую держал на рукояти меча. Невдалеке переступала копытами его лошадь. Из-за шума дождя Аммия их не услышала.