Да, урук-хаи мы!

Улдук коротко хмыкнул, скривив рожу, но я видел, что комплимент ему понравился. Значит, заборем. Я проверил, как из ножен выходит кинжал. Обильно смазанный салом, чтобы не ржавел, нож легко выскакивал, в любую секунду готовый начать поножовщину.

— Вождь! — к нам обратился один из гоблинских воинов, и я не понял, к кому именно он обратился. — Позволь идти с вами!

— Табу! — рявкнул Гоб. — Вернись на место, Лок!

— Тише, Гоб, — твёрдо сказал я. — Нам пригодится проводник.

Вождь осунулся, заметно расстроенный таким поворотом событий, зато воин широко ухмыльнулся, показывая мелкие острые зубы.

— Мы вернёмся, — заверил я вождя. — Разведаем обстановку и сразу назад. Мне нужно знать, что прячется в тоннелях на нашей земле. Веди нас, храбрый Лок.

Глава 3

Сырые, склизкие своды нависали над самой головой, и нам с Улдуком приходилось сутулиться, чтобы не касаться потолка. В темноте постоянно что-то капало, шелестело, шуршало, и сколько я ни пытался вглядеться в густой мрак, ничего не мог разглядеть. На самой границе тьмы, дрожащей в такт с язычками пламени, казалось, кто-то есть, но каждый шаг доказывал обратное.

Я шёл первым, за мной Улдук, а гоблин замыкал процессию, периодически подсказывая дорогу в этих ветвистых коридорах. Приходилось чертить угольком стрелки на каменной стене, чтобы найти потом обратный путь. Я чувствовал, что мы спускаемся всё ниже, а огромная толща камня, нависающая над головой, не давала вздохнуть полной грудью. Хотелось как можно скорее оказаться на поверхности, там, где лучи солнца ласково прикасаются к коже, а не там, где тебя касается только холодный камень.

Мы миновали подземное озеро, в котором гоблины ловили слепых рыб в белой чешуе, чьи предки заплыли сюда когда-то давным-давно, и больше не смогли выбраться. Вода была пресной, и гоблины её пили, но я не рискнул даже приближаться к берегу, и мы просто прошли мимо.

Тёмные коридоры с низкими сводами напоминали мне технологические тоннели заброшенных лабораторий или затерянные ветки Метро-2, и чтобы сделать первый шаг на запретную территорию, пришлось собрать в кулак всё своё мужество. Гоблины не на шутку боялись этих мест, и хоть моё любопытство было достаточно сильным, я не мог выбросить это из головы.

— Лок, ты хоть расскажи, кто там прячется, — тихо спросил я.

— Зло, — коротко ответил гоблин.

Исчерпывающий и понятный ответ. Я вытащил кинжал и пошёл вперёд, внимательно вглядываясь в границу тьмы и вслушиваясь в каждый шорох. Раз уж мы не знаем, кто таится во мраке, нужно быть готовым ко всему.

Тоннели петляли, будто их прокладывал пьяный заяц, несколько раз я замечал на стенах длинные глубокие царапины. Кажется, эти тоннели прокладывали отнюдь не киркой, а чем-то более… Острым и примитивным. Это не гномские шахты, это нечто другое.

Воздух становился чуть более затхлым, гуляющие слабые сквозняки приносили с собой какое-то сладко-мерзкое зловоние, от которого даже крепкие орочьи желудки сжимались и переворачивались. Но раз тут ходил сквозняк, то это значило, что мы не в тупике.

Лок и Улдук пыхтели позади, и их тяжёлое дыхание несколько успокаивало. Без него в тоннеле было слышно бы только капающую воду и шорохи во тьме, что куда страшнее. Так хотя бы можно было ощущать их присутствие сзади.

Не знаю, сколько мы шли таким образом, под землёй время течёт совсем иначе. Я почувствовал, что начинаю хотеть есть, а значит, время уже утекло далеко за полдень. Прямо на ходу я перекусил полосками сушёного мяса, которое специально взял с собой.

Первый факел прогорел и погас, и мы не заметили это вовремя, и пока мы разжигали следующий, несколько мгновений кромешной темноты показались вечностью. Если на нас кто-нибудь нападёт, и я выроню единственный источник света, это будет фатальной ошибкой. Так что пришлось выдать по факелу и моим спутникам тоже.

Даже удивительно, насколько мы зависим от света. Кажется, младенцы начинают распознавать свет ещё в утробе матери, и я полагаю, у орков это происходит точно так же. Создания ночи, порождения тьмы, как же. Будь мы на самом деле порождениями тьмы, легко ориентировались бы на звуки и нюх, или видели бы в темноте лучше любой кошки.

А вот обитателям этих тоннелей наверняка свет не нужен, и, скорее всего, даже вреден. Будем надеяться, что нам хватит факелов. Что-то мне подсказывало, что из темноты за нами следят, но броситься в атаку не смеют, пока открытый огонь факела чадит и коптит низкие своды тоннеля.

Теперь коридор шёл под небольшим уклоном вверх, мы потихоньку поднимались, а пол и стены почему-то стали чуточку теплее.

— Лок, — тихо шепнул я. — Эти тоннели прямо к гномьим шахтам идут?

— Да, — так же тихо ответил гоблин.

Мы так никого и не повстречали в пути, и даже несколько расслабились, но ощущение взгляда из темноты всё равно преследовало каждого из нас.

— А если гномы навстречу пойдут? — спросил я.

— Нет, — отрезал гоблин. — Страшно, гоб. Тоже жрут.