Да вспомнятся мои грехи

 Ничего не оставалось другого, как ждать возвращения Фиц–Джонса, а затем силой заставить его открыть замок. Кроуэлл ощутил в кармане тяжесть виброножа, и им овладели несвойственные ему кровожадные мысли. В сущности, все, что требуется, – это большой палец посла…

 Побродив по кабинету Фиц–Джонса с полчаса и не найдя ничего интересного, Кроуэлл вспомнил о «Шато–де–Ротшильд». Можно недурно провести время в ожидании хозяина. Кроуэлл прошел по толстому ковру на кухню. Он нашел стакан, заткнул лазер за брючный ремень и выбил затычку из бочки.

 – Постарайся не наделать глупостей, Айзек.

 Отто медленно повернулся.

 «Старинный лазер системы «Вестингауз“ вторая модификация снят с предохранителя в правой руке дистанция три метра поставлен на полное рассеивание шансов никаких…»

 – Гм, Джонатон? Не ожидал встретить тебя здесь…

 «Рука дрожит но полное рассеивание не промахнется до сих пор не выстрелил может быть и не выстрелит думайдумайдумай…»

 – Ты меня удивил, Айзек. Так выражаться! Но ведь ты не Айзек, правда? Ты такой же Айзек, как и те двое геологи. Этой ночью, Айзек, ты присоединишься к своим друзьям.

 В пыльной яме вы сможете хорошенько помянуть старые добрые времена…

 – Заткнись! – В поле зрения Отто появился второй человек; на правую руку его была наложена вытяжная шина. – Дай–ка мне пушку.

 Он взял лазер в левую руку. Отто заметил, что он дрожит еще сильнее, чем Линдэм, но, скорее всего, больше от боли и ярости, чем от нервов.

 «Убить его использовать труп как прикрытие если бы я был в теле Отто получилось бы одно «g“ но тело Кроуэлла слишком медлительное слишком большое…»

 Джонатон вытащил у Отто из–за ремня лазер и отпрыгнул назад.

 – Не так уж ты и опасен, как предупреждал Стюарт.

 – Он опасен дай бог как! Но мы вырвали его клыки. Возвращайся в свою комнату, Линдэм. Мы с Фицем завершим дело. Ты единственный, у кого нет особых причин находиться здесь.

 Джонатон вышел через парадную дверь.

 – Ну, мистер Макгевин… Полагаю, вы ошеломлены, что такой «тихоня», как я, припер вас к стене. Да, мы подслушали весь ваш утренний разговор с доктором Норманом… Радиофон доктора Нормана не очень исправен, так же как радиофон доктора Штрукхаймера: они оба постоянно работают на передачу – и надо же, транслируют прямо на магнитофон в моем кабинете.

 Он двинул лазером:

 – Пойдемте присядем в гостиной. Непременно захватите вино. Я с удовольствием присоединился бы к вам, но моя здоровая рука занята – так будет легче учить вас, когда придет время.

 Кроуэлл уселся в старомодное кресло, размышляя, скоро ли придет это время.

 – Не можете же вы всерьез думать, что вам все это сойдет с рук?

 – Тут неподалеку есть большая пыльная яма, самая большая пыльная яма, самая большая из всех. Боюсь, что доктор Норман и доктор Штрукхаймер тоже последуют туда за вами. Мы не можем допустить, чтобы здесь шныряли десятки специалистов.

 Кроуэлл покачал головой:

 – Если от меня не поступит донесения, вам придется столкнуться с более серьезной силой, чем горстка ученых. В вашем порту приземлится боевой крейсер, и вся эта чертова планета окажется под арестом.

 – Странно, что этого не произошло, когда исчезли первые два агента. Очень грубо блефуете, Макгевин.

 – Те двое были агентами, мистер Киндл, но – просто агентами. Я же премьер–оператор, один из двенадцати на всю Конфедерацию. Можете спросить у Фиц–Джонса, что это означает, когда он вернется.

 – Когда он вернется, вас, быть может, уже не будет в живых. Он не хотел убивать здесь, потому что тогда придется тащить ваше тело больше километра по пустыне. Но мне пришло на ум, что мы можем сделать несколько ходок.

 – Скверная альтернатива. Неужели вы думаете, что смогли бы изрубить на куски человека, словно говяжью тушу? Очень грязная работа.

 – Я человек отчаянный…

 – О чем еще это вы здесь беседуете? – из прихожей появился Фиц–Джонс. – По пути сюда я встретил Джонатона. Я думал, он хотел остаться с тобой, Киндл, до моего возвращения.

 – Я боялся, что он натворит глупостей, поэтому приказал уйти. У меня никогда не было склонности особо доверять ему.

 – Может быть, ты и прав. Но я не хотел оставлять тебя наедине с этим квалифицированным убийцей.

 – Пока он меня еще не убил. Фиц, он утверждает, что он премьер–оператор. Тебе это о чем–нибудь говорит?

 Брови Фиц–Джонса полезли вверх.

 – Не может такого быть! Планета слишком незначительна, чтобы удостоиться внимания премьер–оператора.

 – Когда агента убивают, мы всегда высылаем премьер–оператора, – сказал Кроуэлл. – Каким бы незначительным ни был повод.

 – Возможно. – Фиц–Джонс задумался. – Но если так, то я действительно удостоился высокой чести.

 Он отвесил шутовской поклон.

 – Однако даже самый опытный игрок в бридж проиграет, если вовремя не передернет карты. Вот, в сущности, ситуация, в которой вы, сэр, оказались.

 – Посол, знаете ли вы, что произойдет, если вы меня убьете?

 – Почему «если»? После того как мы вас убьем… Что, они пошлют еще одного премьер–оператора? Так скоро весь запас кончится.

 – Вся планета будет подвергнута карантину, и вас раскроют в два счета. У вас нет ни единого шанса.