Да забыли про овраги #play_to_return

- Вполне. Тем более, что это лишь предположение. Что, если процесс оцифровки человека, если так можно выразиться, наносит каким-то образом тяжелейшую психическую травму, с дальнейшим впадением в кому?  И что, если они сумели даже поставить это дело на поток?

- И какой в этом смысл?

- Не знаю пока, товарищ генерал. Но есть ещё один момент. Мне кажется, что каким-то образом, они научились ставить свои эксперименты через интернет. Присылают жертве некую программу, человек смотрит на неё и впадает в кому, а она, тем временем, что-то копирует у него из головы. Я не понимаю, как это возможно, а врачам такое даже говорить боюсь, но вот есть у меня чутьё, что это не мои старческие бредни.

- Да, удивил ты меня, полковник, - сказал генерал, задумчиво потирая подбородок. - Но ты прав, есть у меня контакты с хорошими людьми за лужей. Если что узнаю - сам тебе перезвоню. Давай, удачи, не хворай.

Глядя в потухший экран, полковник Комаров вынужден был констатировать, что только сейчас, формулируя свои соображения генералу, он сумел, наконец, соединить воедино, разрозненные мысли, догадки и опасения. Причём, картинка складывалась настолько зловещая, что окажись она близка к правде, впору было массово отгонять людей от компьютеров.

Тяжело вздохнув, он поднялся, вышел из кабинета и не спеша отправился по привычному маршруту в подвал, где совсем недавно вместо пыльных складов с никому ненужным барахлом, был организован целый блок офисных помещений, волею случая превратившихся в госпиталь с единственным пациентом. Вечер уже вступил в свои права и сотрудников в здании управления практически не было. Полковник Комаров шагал по гулким пустым коридорам и эхо его шагов придавало особую торжественность ежедневной церемонии посещения племянника, оказавшегося без особых видимых причин на границе жизни и смерти.

Когда полковник вошёл в кабинет, вместо медсестры-сиделки он обнаружил возле кровати Ломушкина, Оксану. Девушка обернулась на звук открывшейся двери и молча кивнула полковнику, здороваясь. Комаров тоже кивнул, словно принимая невысказанное вслух предложение не тревожить покой больного формальными приветствиями, подошёл к кровати и встал с другой стороны.

Шлема виртуальной реальности Ломушкина лишать так и не стали. Абрамов решил, что пока сведений недостаточно, пациент в специфических условиях может дать какие-то полезные статистические данные в дальнейшем. Поэтому пластиковую сферу снимали с головы Ломушкина только во время коротких осмотров и гигиенических процедур.

Несколько минут Комаров всматривался в странное отражение на забрале игрового шлема: ему вдруг показалось, что видит он не своё лицо и лицо Оксаны, а двух людей в танковых шлемах, напряжённо вглядывающихся сквозь прицельные приспособления прямо в душу к нему, полковнику Комарову, словно выискивая там какие-то им одним понятные цели. Наваждение ошеломило чёткостью образа и постыдным чувством мимолётного унизительного страха, и ушло. Обычный чёрный пластик искажал, конечно, лица склонившихся над ним людей, но не более того.

Переведя взгляд на Оксану, Комаров вдруг встретил её спокойный, но внимательный взгляд. И смутился, представив, что она заметила его страх. Поэтому, кивнув на другой конец кабинета, где по-прежнему в стойке громоздились мониторы, он чуть грубовато, спросил:

- А ты чего не дома? Время то уже позднее.

- Да заработалась что-то, а потом медсестра попросила подежурить с часок, пока она по делам отойдёт, - сказала Оксана. - А мне не трудно, я никуда сегодня не спешу.

- Не страшновато тут одной? - спросил Комаров, повинуясь сиюминутной надежде, что Оксана скажет, что ей тоже чудится временами странное, и этим снимет неприятное чувство стыда, оставшееся от наваждения горьким осадком.

Оксана удивлённо вскинула тонкие брови, подумала, перевела взгляд на неподвижное тело, а потом снова на полковника.

- Нет, товарищ полковник, - сказала она, наконец. - Мы же здесь вдвоём. Курсант Ломушкин ведь до сих пор на задании, не так ли?

И полковнику Комарову стало стыдно второй раз за несколько минут.

От странных самоедских мыслей его отвлёк телефонный звонок. Звонил профессор Абрамов.

- У меня интереснейшие новости! - сразу затараторил он, даже не поздоровавшись, что было на него совсем не похоже. - Я в Москве!

- Поздравляю, - буркнул Комаров. - Мог бы и предупредить, что уезжаешь.

- В одной из столичных клиник пришёл в себя Владислав Бегемов, пролежавший до этого в коме чуть больше полугода, - сказал Абрамов. - И согласно данным, что у меня имеются, это была типичная "геймерская кома".

- Ого, вот это новость, - удивился Комаров. - Говорит что-нибудь осмысленное?