Да здравствует катарсис!

В том году Анатолий Аркадьевич получил приглашение на выставку в Стамбуле. Всё оплачивал Департамент малого предпринимательства, кроме перелёта туда и обратно. Но в последний момент босс промочил ноги на очередной своей рыбалке и свалился с температурой под 40. Было принято решение, что полечу я. Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать! Ну во-первых, я никогда не была заграницей. Во-вторых, я не знаю турецкий, да и по-английски кроме "фейсом об тейбл" и ещё парочки слов я ничего не помню. И что я там буду делать?!

Похудела я тогда изрядно, при этом мой рот от стресса не закрывался, казалось, ни на минуту. Босс меня успокаивал по телефону. Говорил, что это отличный случай побывать "за бугром". Что чай у них там предлагают в каждой лавке, и я буду чувствовать себя как дома. И что многие говорят на русском. Да и вообще: нас летит целая делегация, так что переживать нет оснований.

По прилёту нас должны были встретить организаторы выставки, отвезти в отель, а затем централизованно возить на выставку и обратно. И так все три дня. Ключевые слова: "должны были".

Воспоминания вместе с ностальгией накрыли с головой.

И тут я вспомнила, что в момент покупки билетов в гости заходила, опять же, Зина. И я была счастлива, что могу оттянуть этот момент и мечтать, что вдруг случится так, что все билеты разберут и я никуда уже не полечу. Поэтому я с удовольствием отодвинулась от компа и предложила попить нашего любимого сладкого чая с лимоном и булками. Мы весело болтали, и я рассказывала ей о своих оболтусах, о несправедливости, которая творится в этой конторе, ни слова не говоря о своих страхах.

Но Зина обладала каким-то шестым чувством и поняла, что я боюсь, а ещё она обладала талантом успокаивать и настраивать на позитивный лад всех, кто шевелится, а может даже и нет… Равных ей в этом, казалось, нет на всем белом свете.

— Ну чего ты паникуешь? Что конец света наступил? Другая бы на твоём месте прыгала от радости. И вообще, нужно шагать своим страхам навстречу. Иначе они тебя сожрут и ножек не оставят, — успокаивала она меня. — И потом, у тебя застой на личном фронте, застой в голове, застой в пояснице, — не унималась она. — Или я не права?

— А вдруг меня не встретят? — не унималась уже я.

— Хочешь, мы поедем в департамент и возьмём адрес отеля, в конце концов, покажешь этот листочек и тебя любой таксист отвезёт с ветерком. И вообще ты все три дня будешь с утра до вечера на выставке, а когда же ты будешь город смотреть? Задержись хотя бы ещё на пару денёчков, — и она ловко подъехала к компьютеру на стуле с колесиками и поменяла дату в поисковике на два дня позже. При этом стоимость билета почему-то уменьшилась почти в два раза, что не могло не подействовать на меня как на главного бухгалтера. Так я подписалась на ещё два дня «без Родины, без флага». Она схватила меня за руку и начала тянуть.

— Поехали, поехали, на обратном пути обмоем это дело в чудесной кафешке, где пекут чудесные булочки.

Булочки мы могли поглощать в неимоверном количестве и всегда. Я ловила себя на мысли, что на лице у меня прописалась улыбка от этих воспоминаний. Как же редко раньше я улыбалась, а тут уже второй день я не похожа на себя.

«Может я того, ку-ку», — промелькнула робкая мысль в моей бухгалтерской голове. И я стала всё дальше и дальше погружаться в воспоминания той осени, нелепо улыбаясь при этом.

В самолёте, летевшем по маршруту Ростов — Стамбул, действительно было много тех, кто летел на выставку. Это было понятно из разговоров, которые слышались со всех сторон. Ну а я вообще барышня понятливая. Долетели мы быстро и весело. Спрашивать я никого ни о чём не стала, ведь в сумочке у меня был заветный адрес — на случай форс-мажора.

Очередь на паспортном контроле была внушительная. Я присоседилась за парочкой "негритянской внешности". У моего бывшего мужа, отца моих оболтусов, была фотография с негром — он служил моряком и был на Кубе. Я всегда с интересом её рассматривала. А тут они собственной персоной и самые что ни на есть живые… Очередь двигалась медленно, народу прибывало всё больше и больше. Непонятная речь слышалась со всех сторон. А я думала, как бы сделать сэлфи с неграми.

Минут через 40, переминаясь с ноги на ногу, я подошла к заветному окошку. Поджилки тряслись, и я как специально не могла найти свой паспорт в сумочке, где была куча всяких "нужностей". Наконец, заветная книжечка была протянута мужчине в годах со спокойным выражением лица. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

Он взял мой паспорт и стал неторопливо листать его страницы, изредка поглядывая на меня.

"Так вот почему тут так всё долго, этот "перец" никуда не торопится. Эх, в Россию бы его. Его бы там научили родину любить", — пробежала у меня очередная мысль.