Да здравствует король

Был теплый майский день, когда мы впервые услышали о стипендии. Мы с Тайер прохлаждались у меня дома, перед нами был поставленный на паузу эпизод сериала Netflix о настоящем преступлении, и мы обсуждали, кто, по нашему мнению, окажется убийцей.

— Я думаю, это сделал брат. У него глаза дергаются.

— Если дергающиеся глаза — это признак убийцы, то в следующем году нам следует пропустить занятия по химии. Мистер Фридман постоянно держит один глаз на полмачты. Мне все время кажется, что он подмигивает мне, когда я сталкиваюсь с ним в коридоре.

— Да, но я думаю, это потому, что он весь день сидит в лаборатории и нюхает химикаты.

Я размышлял над ее словами, когда ее брат Нолан влетел в комнату с брошюрой в руке.

— Ребята, вы это видели? — Спросил он, бросив брошюру на журнальный столик.

— Нет, а что это? — Я подняла брошюру, на первой странице над изображением разросшегося кампуса выделялись слова «Академия Королевской Короны».

— Они раздавали их в LP. Очевидно, в какой-то модной школе в Швейцарии есть несколько свободных мест для стипендий, и они ищут студентов для поступления.

«LP» — это наша средняя школа, Lakeshore Public. Районная школа с населением более трех тысяч учеников, в LP были металлоискатели, желтые, обветшалые стены и то, что я могу описать только как ванные комнаты в тюремном стиле.

Не было ничего ненормального в том, чтобы просмотреть несколько разных кабинок, прежде чем найти ту, которая запиралась.

Или вообще с дверью.

Я бросила брошюру Тайер, которая поймала ее левой рукой, быстро просмотрела обложку и развернула ее.

— Почему ты спрашиваешь нас? — Спросила я Нолана. — Мы поступающие старшеклассники, у нас остался всего один год. Стипендии обычно выдаются первокурсникам.

— У дамы, которая мне его вручила — у нее, кстати, был очень крутой акцент, поэтому я и остановился изначально, — я закатила глаза на Нолана. Он типичный семнадцатилетний парень и будет флиртовать со всем, у кого есть пульс. — В любом случае, все занятия проходят на английском языке, и, очевидно, практически все в Швейцарии говорят на нем, что очень удобно, потому что это международная школа. Она сказала, что культурный шок будет минимальным и что любой может подать заявку. И что, поскольку программа новая, они особенно открыты для второкурсников и младших курсов, студентов, которые проведут там максимум пару лет.

— Би, ты видела это? В списке мест проживания написано, что есть апартаменты. Мы могли бы жить вместе! Почувствуем вкус жизни в колледже. — Она продолжала листать страницы. — Боже, здесь также перечислены три бассейна олимпийского размера, сауна/хаммам, джакузи, теннисные корты и футбольное поле. Что это за место?

— Там, где нам не место. — Таков был мой отрывистый ответ.

Она подняла голову и посмотрела на меня.

— Кто сказал?

— Наша налоговая категория. — Сухо сказала я.

Она укоризненно посмотрела на меня.

— Это один из вариантов развития событий. Или мы можем рассматривать это как возможность привлечь кучу богатых людей к финансированию удивительного года за границей.

Именно за такие мысли я люблю и восхищаюсь Тайер. В нашей дружбе и в жизни Тайер — дерзкая. Смелая. У нее большие мечты и еще более большие стремления, и она подпитывает себя мыслями «что возможно?»

Хотя мои амбиции совпадают с ее, мои основываются на реализме. Так и должно быть. Я не могу позволить себе сбиться с курса и отвлечься от своих целей. Цели, которые я ставлю перед собой, разумны и достижимы, а не являются далеко идущими мечтами вроде переезда в Швейцарию.

Я закончу школу как выпускница своего класса и поступлю в Калифорнийский университет. Я буду изучать бухгалтерский учет, закончу университет с отличием и получу работу, которая будет достаточно хорошо оплачиваться, чтобы я могла купить небольшой дом для своей мамы.

Это моя мечта.

Все остальное нереально для девочки из неблагополучного района Чикаго.

Реальность такова, что в этом мире вперед тебя ведут связи. Конечно, ваши навыки и упорство могут помочь вам постепенно продвинуться вперед, но именно ваши связи продвигают вас вперед и открывают новые возможности.

А у нас их нет.

Нам придется бороться до последнего, чтобы вырваться из нищеты и попасть в средний класс.

Наши развлечения после обеда — это холодный Miller Lite и серия Смертельных подозреваемых, а не потягивание эспрессо на террасе в Швейцарии.

Я не хочу, чтобы Тайер надеялась, что мы сможем изменить свою жизнь таким образом, только для того, чтобы мы обе были горько разочарованы, когда нас обойдут стороной. Я должна все время видеть действительность такой, какая она есть, сосредоточившись на реальных целях.

Поэтому я не позволяю себе даже думать об этом. Потому что по опыту знаю, что надежда — горькая мадам.

— Я опаздываю на работу.

Для меня «работа» — это обслуживание людей и протирание столов в местном кафе за пять процентов чаевых, если повезет.

Тайер ничего не говорит, когда я выхожу из дома, просто смотрит мне вслед с озорным блеском в глазах.