Да здравствует король

Я отвожу глаза, смущаясь. Рука, лежащая на моем рту, сжимает челюсть, заставляя меня повернуть лицо вперед.

— Не смущайся того, как сильно твое тело хочет меня, Беллами. — Он говорит, вдавливая свою толстую эрекцию в мой живот. — Я не смущаюсь.

Он кладет оба пальца в рот, и стон вибрирует в его груди, когда он облизывает их. Зрелище того, как он высасывает мое возбуждение со своих пальцев, в то время как Торнтон продолжает экскурсию, — это самое горячее зрелище, которое я когда-либо видела. На его лице написано восхищение, когда он лакомится моими соками, словно это лучшее, что он когда-либо пробовал.

Его глаза чернеют от желания, когда он видит выражение моего лица.

— Если ты и дальше будешь так смотреть на меня, я трахну тебя возле этого книжного шкафа.

Он тихо смеется, когда я краснею и отворачиваюсь.

— Нет, ты еще не готова к этому. — Говорит он, его рука возвращается вниз между моих ног. Я задыхаюсь, когда его пальцы снова находят мой центр. — Я соглашусь на то, чтобы ты кончила на мою руку. Пока что.

Его средний палец проводит по моим складкам и входит в меня одним движением. Мой рот раскрывается в беззвучном крике, когда в меня врывается такое наслаждение, какого я еще никогда не испытывала.

Его палец безжалостно вонзается в меня, и я не могу ничего сделать, кроме как держаться за него изо всех сил. Я чувствую, что голос Торнтона все ближе, и от сочетания физических ощущений и волнения, вызванного тем, что меня поймали, во мне разгорается огненный шар жара, который все нарастает и нарастает, пока не достигает своего пика.

Роуг прижимается ртом к моему лицу и ворчит мне в ухо.

— Шшш, сейчас ты должна быть очень тихой. Никто не услышит твоих криков, кроме меня.

Он вводит в меня второй палец, его большой палец щелкает по моему клитору, и время останавливается.

Пространственно-временной континуум разрывается, оргазм обрушивается на меня с силой цунами, заставляя замереть на мучительное мгновение, прежде чем отправить меня за грань.

Его рука закрывает мне рот и заглушает крик, пытающийся вырваться наружу. Я падаю вперед, обессиленная, на его грудь. Его руки обхватывают меня за талию, и он держит меня, пока я перевожу дыхание. Его член пульсирует напротив меня, ища своего освобождения. Я откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него. Глаза, горящие желанием, впиваются в мои. Мне приятно осознавать, что я так влияю на него.

Голос директора Торнтона разрушает момент. Мои глаза расширяются в панике, когда я понимаю, как близко он звучит. Ни слова не говоря, я натягиваю юбку поверх порванных колготок, просовываюсь под руку Роуга и хватаю книгу. Я успеваю как раз вовремя, когда он огибает угол ряда, в котором мы находимся.

— Роуг. Мисс Уорд? — спросил он, явно удивленный. — Я не знал, что вы двое здесь.

Роуг бросает на него грубый взгляд через плечо.

— Ты назначил нас сюда на следующие шесть недель.

— Ну да. Это на мгновение вылетело у меня из головы. Продолжайте, мы вас оставим. — Он сделал паузу, прежде чем уйти. — И Роуг, мисс Уорд здесь единственная, кого я вижу работающей. Я ожидаю, что вы внесете свой вклад и не оставите ее одну справляться с этой задачей.

— Не волнуйся, Фил. Я протягиваю Беллами руку помощи. — Он говорит с самодовольной улыбкой в мою сторону.

Я бросаю на него пронзительный взгляд и ничего не говорю.

Директор Торнтон уходит со своей компанией, и мы с Роугом снова остаемся одни.

— Ты называешь его Филом? — недоверчиво спрашиваю я, пытаясь установить между нами некоторую дистанцию после того, что только что произошло. — Ты когда-нибудь задумывался о том, какое несправедливое преимущество дает тебе кумовство?

— Никогда. — Угрюмо отвечает он, и я закатываю глаза. — А вот о чем я буду думать, так это о том, как твоя тугая киска сжимала мои пальцы, прежде чем ты кончила мне на руку.

Я задвигаю книгу на полку.

— Мы не будем об этом говорить.

— Почему?

— Потому что это была ошибка, и она больше не повторится.

У него хватает наглости смеяться над этим.

— Если ты так говоришь.

— Да. — Я говорю это яростно, надеясь, что это придаст правдивости заявлению.

Он ничего не говорит. Он берет стопку книг «А», которую я отложила в сторону, чтобы потом, когда я возьму стул, помочь мне дотянуться до верхней полки. Он начинает складывать их в библиотеку, заботясь о том, чтобы расставить их по алфавиту в пределах буквы «А». Несколько минут мы молчим, тихо работая рядом друг с другом.

— Что, если я скажу, что могу вычеркнуть постоянное замечание из твоих документов? — спрашивает он. — В твоем личном деле не останется ни следа ни от нее, ни от задержаний после занятий.

Я замираю, зажав в руке книгу, поднятую на полку.

— Как?

Он усмехается, и это почти игриво.

— Теперь эти привилегии за кумовство выглядят не так уж плохо, не так ли?

Я сдерживаю желание швырнуть в него книгой и скептически сужаю глаза.

— Зачем тебе это нужно?

— Потому что я получу что-то взамен.

И вот оно. С ним ничто не бывает бесплатным. Око за око и услуга за услугу, очевидно.

Я возвращаюсь к сердитой укладке книг.