Да здравствует Король!

Набережная кишела народом. Оркестр играл бравурный марш, к встречающим добавились любопытствующие, но толчеи не возникло – прозорливые ингернийцы заранее натянули вдоль пирса веревки, ограничивающие и направляющие движение толпы. Жандармы в парадных мундирах придавали мероприятию официальный характер, а странный дедушка в черном костюме наводил на мысли о панихиде.

Тато пришел на встречу в халате характерного пепельно-серого оттенка. Одеяние бывшего пастыря дополняли нитка четок, обернутая вокруг запястья, пенсне на красном шнурке и традиционная прическа, оставляющая на висках длинные, причудливо заплетенные косички. В толпе ингернийцев он казался бисерной шкатулкой, по недоразумению оставленной на столе алхимика, среди запотевших стеклянных колб и утилитарно поблескивающих металлических пинцетов. Всеобщее оживление его не затрагивало, он напряженно разглядывал приближающийся катер, хотя увидеть Саиль за спинами дюжих матросов конечно же не мог. Издалека понять, что его больше изводит – гнев или тревога, – не представлялось возможным.

И вот герои ступили на землю Родины!

Толпа качнулась вперед, семьи воссоединились. Провидец ломким юношеским баском успокаивал родителей, а Брат мужественно закрывал родню от любопытных журналистов. Саиль поудобней перехватила ребенка и шагнула навстречу тато. На странноватых иноземцев никто не обращал внимания – беженцы из-за моря давно перестали быть экзотикой.

Осталось определиться, будет ли скандал.

Все последние дни Саиль пыталась представить этот разговор, подобрать доводы, отрепетировать реплики, но постепенно склонялась к мысли, что объяснять что бы то ни было нет смысла. Все ее поступки просты, понятны и не имеют двойного толкования, если для кого-то это не очевидно, помочь калеке все равно нельзя. Единственным своим прегрешением Саиль считала неуважение к старшим. Тут тато был в своем праве и мог ославить блудную девку на весь свет, но времена, когда она плакала бы и умоляла о прощении, остались далеко-далеко.

А впрочем, не убьет же он собственную дочь (кто ему здесь такое позволит?). Это Ингерника, тут на людей не накладывают Печатей, а дети вольны сами решать, следовать ли заветам предков. И вообще, пусть только попробует ее заругать, врун несчастный! Она не постесняется сказать в глаза, что знает, какие безобразия он устраивал. Наверняка он не известил об этом добросердечных ингернийцев: жулик в мелочах – жулик во всем!

Юная волшебница решительно встала перед взрослым магом и поставила вопрос ребром:

– Познакомься, тато, это мой новый братик!

– А-а…

Улыбка Саиль стала немного зловещей, в глазах появился нехороший прищур.

– Братик – это замечательно! – почти искренне выдохнул бывший пастырь.

Пепе, заметно подросший за время путешествия, агукал и тянулся ручками к блестящим стекляшкам. Саиль поцеловала малыша в лобик и решительно вручила его отцу. В конце концов, ребенка придется оставлять на попечение старших, и она желала быть уверенной, что тато не забыл, как пестуют младенцев. Старый Амиши скептически оглядел Пепе, а потом в нем что-то проснулось, и он принялся жизнерадостно агукать в ответ малышу, спросил про молоко и пеленки, уточнил, дают ли прикорм. Вспомнил о дяде и как-то очень естественно извинился за свое некрасивое поведение. Да стоит ли сердиться? Все же к лучшему обернулось! Саиль помахала рукой провидцу и повела устраивать на ночлег свою семью, в которой почему-то считала себя старшей.

Часть пятая Вкус победы

Мечты сбываются! А теперь – бежим!

Глава 1

Последние минуты перед рассветом – страшное время. Нежити к концу ночи особенно люты, а до спасительного света еще далеко. И пусть мэр Редстона готов был поклясться в безопасности улиц на крови, желающих положиться на прочность отвращающих знаков все равно находилось немного. Инстинкт!

А вот Френсис Ичезо такие прогулки любил и практиковал. Способствует трезвому взгляду на вещи, знаете ли. Оно ведь проще всего – отвернуться от самого неприятного, забыть, так сказать, про базовые условия существования.

Впрочем, по сравнению со средним белым Ичезо был суров неимоверно, поскольку лично знал полтора десятка черных магов и до сих пор оставался в здравом уме. Он – не какой-то инфантильный прожигатель жизни, а уважаемый сотрудник службы поддержки. Должность старшего куратора абы кому не доверят!