Да здравствует королева!

А вот все остальное было не просто запущено. Такое ощущение, что остальными делами никто не интересовался. Медицина существовала практически в зачаточном состоянии. Были врачи в городах. Они брали себе учеников из тех, кто был готов платить за науку. Разумеется, потом выявлялись талантливые помощники, но и остальные чему-то да научались. К первым переходило дело, если у врача не было детей, или, если они не собирались наследовать отцу. Вторые становились аптекарями или странствующими лекарями. В сельской местности люди все больше доверяли травницам и знахаркам, от которых было больше толку, чем от таких вот недоучек из города.

Торговля существовала только потому, что министры не лезли в это дело, довольствуясь сбором пошлин и налогов с купцов. Министр финансов ограничил свою деятельность лишь тем, что собирал ежегодно положенную сумму откупов и передавал ее казначею. Дальнейшее его словно и не касалось. Ремесленники и крестьяне существовали сами по себе. Их задачей было лишь выплачивать положенные суммы, а где они их найдут, никого не волновало. Разумеется, драли с них откупщики налоговых сборов в разы больше, чем передавалось в казну.

Про отношения с другими державами можно было сказать одно: они когда-то были. Сейчас же все вопросы были переданы армии. Собственно, и отношения эти сводились к тому, чтобы силой отстоять свои законные земли. Изредка отправлялись торжественные послания и подарки «к дате»: на юбилеи правителей соседних держав, их жен, детей, восшествия не престол и свадьбы, да соболезнования в случае кончины или крупных бедствий.

Королева и новые министры понимали, что все это надо менять и чем скорее, тем лучше. Но для этого нужны были деньги, которых в казне не было. И Анна-Виктория каждый вечер сидела над бумагами, отражавшими поступления финансов. Получалось, что следующие сборы будут только через четыре месяца, а до этого королеве и ее министрам предстояло крутиться, как только возможно с тем, что у них есть. То есть ни с чем. И кредиты у ростовщиков уже не были выходом из создавшегося положения.

Девушка находила все новые и новые варианты заработков, вот только результат они приносили не сразу, а спустя время. А времени у Анны-Виктории не было. Пусть фрейлины каждое утро исправно отсчитывали по пять золотых монет Камилле и щеголяли друг перед другом в нарядах от известных портних, этих средств все равно не достало бы для оплаты многочисленных долгов отца. Впрочем, королева и не думала тратить их на это. Все до последней медной марки шло на ремонт дороги от столицы до форта на границе с Вастилианой. Первая сотня золотых была потрачена на закупку необходимых материалов, и работы начались, едва они поступили на стройку.

Желающих наняться на эти работы оказалось куда больше, чем прогнозировали министерские служащие. Сильные мужчины, отчаявшиеся найти место, готовы были работать даже за одну марку в день. На карте уже были отмечены дороги, которые планировалось ремонтировать после, дело было за малым – найти финансирование.

Виконт фон Остенферд выразил желание спонсировать работы на сумму в двести золотых монет ежеквартально, и, помимо того поставлять ежемесячно до сотни мешков песка и подводу камня. Конечно, в сложившихся обстоятельствах, такая помощь была не лишней, но все равно этого было мало. По самым скромным подсчетам на ремонт только этой дороги требовалось около пяти тысяч золотых, не считая зарплаты рабочим.

– Эми, – раздался голос первой фрейлины, а через пару секунд и сама она возникла перед своей королевой. – Нет, вы только посмотрите на нее. Ей одеваться пора, а она все со своими бумагами расстаться не может.

Камилла решительно отняла документы и передала вошедшему за ней Андреасу. Тот сложил все бумаги в свою папку, поклонился неизвестно откуда возникшей Росите, и, посчитав на сем свою миссию законченной, быстро покинул монаршую спальню.

– Пора? – рассеянно посмотрела на них девушка.

– Разумеется, – усмехнулась подруга. – Дай тебе волю, ты и во время коронации с бумагами бы не расставалась. Но на сегодня с делами покончено.

– А завтра мы переезжаем, – простонала юная королева, – значит опять не до работы.

– Я уже все собрала, – упокоила свою подопечную нянька. – Можешь не беспокоиться, милая. Пока будешь со своими министрами совещаться, все уже в малом дворце будет. Девушки, – позвала она служанок, – хватит под дверями толпиться. Быстро вошли и занялись ее величеством.

Анна-Виктория вздохнула, но спорить было бесполезно. Посему она отдалась на милость своей первой фрейлины, няньки и пары служанок, которые должны были подготовить ее к коронационным мероприятиям.