Да здравствует лорд Кор!

Она зашевелилась, забормотала что-то и попыталась оттолкнуть его. Червь хрюкнул и присел, видимо, полагая, что его неподвижный всадник сейчас слезет. Она скатилась с червя и лежала неподвижно, но глаза все-таки приоткрыла. Вероятно, она страдала от жажды, как и Кенрик. Вода. Когда они ее получат? В отчаянии он ударил по плоскому боку червя.

Где был его разум? Они должны вернуться назад, в нору, пытаться найти другую дорогу…

Кенрик покачнулся и упал в песок. Глаза девушки снова закрылись. Гигантский червь слабо шевельнулся.

Мужчина, женщина и чудовище спали.

Он медленно просыпался. Его голова билась о скалу, потому что кто-то тряс его за плечи и окликал, чтобы разбудить. Он был ослеплен и пытался поднять руку и защитить глаза.

Из зияющего отверстия лился ослепительный свет.

Кенрик увидел склонившуюся над ним Николь. Она облегченно вздохнула и выпустила его плечи, а затем подняла что-то и протянула ему. Это была половинка плода. Его сок брызнул Кенрику в лицо, и тут Кенрик проснулся окончательно. Он зарылся лицом в мякоть плода и жевал, утоляя одновременно и голод, и жажду.

Обглодав жесткую корку, он огляделся и поискал второй порции, но Николь покачала головой:

— Осталось мало. Червю тоже нужно есть. Пища была для него стимулом, чтобы продолжить наш путь, — она показала на отверстие в оползне.

— Пища? А не шар?

Она скривилась в подобии улыбки.

— Некоторые плоды слишком переспели для нас. Она собрала остатки плодов в мешок, сделанный из ее платья, откладывая в сторону те, что уже заплесневели или загнили. Их она завязала в обрывок тряпки, и, приподнявшись, швырнула зловонную массу в отверстие.

— Я вскарабкалась и засунула приманку в щель. Червь пробил барьер, чтобы достать ее. — Она заглянула в отверстие. — Теперь он доедает остатки своего обеда.

На редкость простое решение. Кенрик глубоко вздохнул. Он был поглощен своими мужскими заботами и так устал, что даже забыл про мешок с пищей.

— Нам нечего бояться, что червь убежит, — сказала Николь. — Он питается тем, что для нас уже не годится. Я думаю, что эти черви уже с давних пор привыкли, что человек их кормит.

— Долго ли я спал?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Я тоже спала. Но когда я проснулась, была ночь, а сейчас день. Ночь скроет нас, пока мы едем, так что мы вполне можем стартовать сейчас.

Он кивнул. Они пролезли в отверстие и оказались в пустыне. Червь неторопливо жевал то, что ему бросила Николь. Увидев их, он подогнул ноги, и они снова сели в седло. Николь показала на голубую скалу вдали, острой вершиной уходившую в небо.

— Это я помню. Люди, оставившие нас, повернули туда, когда уходили. Вопрос в том, куда они пошли: в Ланаскол или в Храм Орма? Как бы нам не ошибиться в направлении. Когда появится звезда, я вполне смогу найти дорогу. Читать по звездам — часть моего колдовства, поэтому я знаю, какие из них находятся над Ланасколом. Но сейчас я не знаю, куда идти.

Червь тяжело задвигался, как бы собираясь пуститься в путь. Кенрик колебался: здесь было множество ориентиров — фантастическое обнажение породы— они уберегут их от хождения по кругу. Но какой путь избрать?

— Судьба долго была благосклонна к нам, — наконец сказала она. — Я не вижу лучшего пути, чем идти наугад. Давай поверим, что выбранный нами путь приведет нас в Ланаскол.

Он натянул поводья, и червь тронулся.

Их верховое животное было настоящим созданием пустыни. Несмотря на то, что этот червь не ходил по песку с тех пор, как вылупился из яйца, он явно был предназначен для таких путешествий.

Руины оставались далеко позади. Они пробирались вдоль скал, пока не выбрались на участок, состоявший в основном из песчаных дюн. Но скальные обнажения встречались и тут, похожие на сломанные зубы в челюсти выбеленного солнцем черепа. Солнце, так мучавшее их в начале путешествия, теперь теряло силу. Начало смеркаться.

Кенрик правил к подножью скал и думал о прямой линии, по которой они до сих пор двигались. Он наметил другую цель впереди и надеялся, что скоро появятся звезды.

Скоро так стемнело, что трудно было следить за направлением. Поднялся холодный ветер, и Кенрик пожалел об отсутствии плаща: он помнил, что Николь пожертвовала верхним платьем, и, конечно, мерзнет больше, чем он.

— Прижмись ко мне, — посоветовал он, — вдвоем нам будет теплее.

Она прильнула к нему, но ее глаза обшаривали небо, где замерцали первые звезды.

— Звезда-ориентир! Мы были правы, что доверились судьбе. Возьми еще немного левее — и мы не увидели бы этого яркого отблеска. Это вершина треугольника с двумя менее блестящими точками в основании.

Созвездие было видно достаточно ясно.

— Стрела Атту, — продолжала Николь, — она приведет нас в Ланаскол.

Ветер стих. Им недолго пришлось дышать пылью. Червь все еще неутомимо шел. Временами он поворачивал вправо и влево, обходя острые скалы, но тут же выпрямлял путь, повинуясь сигналу поводьев. Николь задремала, прислонившись к Кенрику.

Он не знал, когда настанет рассвет, но стало значительно жарче, а бледно-лимонное небо стало темнеть. Наконец, червь замедлил ход.

— Дай зверю поесть, — хрипло сказала Николь.