Читаем Да здравствует сладкая месть! полностью

– Когда это потребуется?

– Прямо с утра.

– Что там?

– Вся переписка за июль.

– Ах, да.

В сравнении с презентацией, это чепуха. Орианна и Айви превосходно знали этот бренд и смогут все быстро разобрать. А она все еще грелась в лучах утренних занятий любовью с Дэном и поэтому была расположена ко всему миру.

– Посмотрим, когда вернемся.

– Правда?

– Да.

Это означало, что придется обойтись без ланча. Но сегодня она идет на свидание с Дэном и Робом, есть шанс расслабиться.


– Такси ждет, – объявила Клэр.

«Черт, – подумала Айви, – неплохо бы успеть выпить кофе».

Но ничего, клиент предложит. Она снова натянула пальто, взяла сумочку и последовала за Орианной и Клэр к выходу. Но когда они вошли в конференц-зал, Айви с досадой увидела, что четверо клиентов расселись вокруг большого стола со стеклянной столешницей и пили «Зет саншайн филин». Ни капли кофе в поле зрения. Черт! Они сели. Клэр – во главе стола: как новый бизнес-директор она должна была играть главную роль, Айви и Орианна – вместе, чтобы работать в тандеме, представляя свое креативное детище.

– Не хотите стаканчик нашего лучшего? – спросил ближайший сосед, предлагая кувшин почти прозрачной оранжевой жидкости. Остальные трое заулыбались и закивали, словно «Зет саншайн филин» был самым вкусным на свете напитком.

Айви едва не передернулась.

– Да, пожалуйста, – произнесла Орианна и осторожно прижала ногой ногу Айви, чтобы та последовала ее примеру.

– Спасибо, – пробормотала Айви.

Клэр открыла совещание представлением деятельности «Грин интегрейтид». Айви, слышавшая все это раньше, размышляла, до чего же внешность серой мышки противоречит цепкости и целеустремленности Клэр. Запуская когти в очередной бизнес-проект, она не давала покоя ни себе, ни окружающим. Была одним из величайших приобретений «Грин», единственной женщиной в совете директоров. Под ее длинную речь Айви не устояла перед искушением подбирать роли для каждого клиента. Она часто играла в эту игру, чтобы убить время на презентациях. Тот, кто предлагал напитки, был ист-эндским уличным торговцем. Находился среди них и продавец подержанных машин (жирный, лысеющий, возможно, босс). Рядом – продавщица универмага (овца) и типичная сексапилка (круто завитые волосы, лет двадцати).

Настало время презентации креативной работы. Орианна встала.

– Неудивительно, что все вы пьете «Зет саншайн филин», – улыбнулась она. – Мы с Айви поняли, начав работать над брендом, что напиток заставляет действовать.

«Вот врушка!» – усмехнулась Айви. Они с Орианной посчитали напиток отвратительным: слишком сладким, водянистым и, если верить списку ингредиентов, полным консервантов. Однако пришлось восхититься дипломатическими способностями коллеги.

– Кстати, говоря о действии, – продолжила Орианна. – Я тут задумалась: каков наиболее очевидный символ остановки и начала движения?

Клиенты покачали головами.

– Светофор, – пояснила Орианна.

Все закивали.

Она повернулась к Уличному торговцу:

– Из чего сделан ваш продукт?

– Из фруктов.

«Черта с два», – подумала Айви.

Орианна была более терпелива:

– Каких именно?

– Апельсинов.

«У него отсутствует апельсиновый вкус».

Орианна обратилась к Продавцу подержанных машин.

– Какого цвета ваш продукт?

– Оранжевый.

– А светофор? Какого он цвета?

– Оранжевый.

«Весь оранжевый?» – мысли Айви были полны скепсиса.

– Совершенно верно. Красный, зеленый. И оранжевый.

Айви признала, что Орианна заслуживает всяческих похвал. Сама Айви могла изложить общую концепцию, но когда речь идет о том, чтобы расположить других к идее, Орианна – просто высший класс. Ее энтузиазм заразителен, а открытая и дружелюбная манера – большое преимущество. Не мешает и то, что она чертовски хорошенькая, с огромными карими глазами.

Орианна кашлянула. Айви поспешно поднялась, взяла первую доску из стопки, которую прислонила к ножкам стола и повернула. Это был простой кусок картона, покрытый бумагой цвета янтаря.

– Мы подумали использовать оранжевый, но не абы какой – это делалось и раньше, как, я уверена, вы знаете.

Она улыбнулась.

– Нет, мы возьмем оранжевый цвет светофора: «готовьтесь ехать».

Она потянулась ко второй доске и показала на изображение светофора с большим оранжевым кругом в центре.

– В общем, янтарный цвет становится нашим символом. И к этому наш девиз: «Встань и иди с “Зет саншайн филин”». – Она немного помолчала и пояснила: – Но это не все. Мы не хотим просто использовать оранжевый. Не хотим просто встать и идти. Надо, чтобы сработало все путешествие.

Теперь инициативу снова перехватила Орианна.

– И здесь мы действительно начинаем веселиться, – заявила она, поднимая с пола на стол третью доску, побольше. – У нас будут оранжевые автобусы. Реклама у светофоров. На автобусных остановках. В метро. На перекрестках.

– В утренних газетах, – добавила Айви, показывая четвертую доску. – И не просто объявления, но рекламный материал и конкурсы на утренних радиошоу. Мы могли бы спонсировать прогнозы погоды…

Орианна подняла пятую доску:

Перейти на страницу:

Все книги серии Тем, кто любит С. Ахерн : романы Сары Райнер

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее