Да здравствует ворон!

Прохладный ветер срывал с ветвей покрасневшие кленовые листья. Они поблескивали, отражая лучи закатного солнца, а падая на мокрую от вчерашнего дождя черную землю, создавали узор из алых пятен.

Год назад пейзаж показался бы Надзукихико прекрасным. Вот только сейчас сочетание красного и черного воскрешало в памяти ту ночь у ворот Кин-мон. На обгоревшей черной земле – кровь, словно яркие цветы на дороге, ведущей в ад.

После нападения обезьян прошло всего три месяца, но благодаря тому, что землетрясения прекратились, восстановление призамкового города шло быстро, и люди постепенно стали возвращаться в Тюо. Двор тоже планировал переехать из Рёунгу назад, на гору Тюо.

План штаба – сделать дворец Рёунгу западней для обезьян – так и не стал известен широким массам. Распространили версию о том, что войско, направившись на подмогу к Кин-мон, заметило что-то странное во дворце и отразило атаку врага. Юкия, давший приказ вернуться, теперь знаменит как проницательный офицер.

Даже узнав о поступке Юкии, Надзукихико не мог его упрекать. Это было бы бессмысленно, к тому же он сам назначил юношу в штаб и вообще притащил сюда мальчика, который хотел спокойно жить в своей деревеньке. Ничего не получилось так, как было задумано.

Наконец-то приняли решение возвести молодого господина на престол. Поскольку воплощение Золотого Ворона – нынешний правитель – жив и здоров, это должны оформить как передачу власти.

На первый взгляд все шло мирно. Народ верил, что под властью нового Золотого Ворона, доказавшего свое право на титул, удастся вернуться к прежней жизни. Однако на самом деле их мир неуклонно шел к разрушению, а истинный Золотой Ворон по своей сути оказался недоделанным божеством.

Благодаря тому, что герой поделился с ним силой, прорехи, возникшие после Великого землетрясения, исчезли. Став новым Ямагами, герой вернул окаменевшим воротам Кин-мон прежний вид и снова их запер. Молодой господин мог их открыть, если бы ему захотелось, но бог явно собирался как можно сильнее сократить свое общение с ятагарасу. Он сам не вызывал воронов, а когда они приходили по собственной воле, показывался, только чтобы уладить дело.

Если он будет богом на одно поколение, сколько еще продержится Ямаути? А если и новый Ямагами исчезнет, что станет со страной? О чем бы ни думал молодой господин, все мысли сходились к одному.

– Ну и лицо у тебя!

Кто-то набросил ему на плечи накидку. Это тихонько подошла Хамаю. Она всегда носила одежду из тонкой ткани, а тут вдруг закуталась в плотную куртку, какую носят горожане. Она волновалась о молодом господине, но у самой вид был цветущий.

– Так о чем ты переживаешь?

Надзукихико поднял голову, чтобы посмотреть на супругу, но тут же, не вынеся ее взгляда, закрыл лицо руками.

– Какой же глупый этот обезьяний бог – истребил все племя ради мести. И какой же я трус и подлец, что все забыл! Как я могу править ятагарасу, стать над ними старейшиной? Это ужасный обман.

Сейчас он ненавидел то время, когда наивно не вдумывался в суть своей проблемы, ограничиваясь осознанием, что он истинный Золотой Ворон.

– Нашей стране конец.

– Перестань так говорить!

– Но я не должен был забывать! Не должен был убегать! Без памяти я не могу ни оправдаться, ни извиниться. Я забыл то, что не должен был забывать. Какой же я Золотой Ворон?

Хамаю села рядом с ним и устало скрестила на груди руки.

– Пусть Ямаути уже не сможет существовать как прежде. Возможно, мы не сохраним человеческий облик. Но ведь это не значит, что ятагарасу полностью вымрут. Я уверена, наш народ будет упрямо жить дальше, пусть и в новой форме. Не впадай в отчаяние, Надзукихико. Что изменится, если твой мир рухнет, а ты потеряешь надежду? Не переоценивай свое горе. Для других это мелочь.

И она беззаботно расхохоталась, пока Надзукихико задумчиво смотрел на нее.

– И почему ты такая сильная?

Даже узнав, зачем пришли обезьяны, Хамаю, и глазом не моргнув, лишь кивнула: «Ясно». Надзукихико искренне недоумевал, откуда берется ее сила, но его супруга только усмехнулась:

– Да просто я тоже делала дурацкие ошибки и училась на них. Посмотри на меня.

Она ласково прикоснулась к его подбородку.

– И ятагарасу, и Ямагами сходят с ума, потому что пытаются оставаться богами. А что плохого в желании быть простым вороном?

– Простым вороном? Мне?

– Конечно. У обычных ятагарасу нет сверхъестественных способностей, как у тебя. Они просто живут. И у них это получается, – настойчиво повторила она. – Если честно, мне совершенно все равно, кто ты – истинный Золотой Ворон или то, что осталось от божества. Для меня ты близкий друг и мой дорогой супруг. И мне этого вполне достаточно.

В ее словах не было притворства.

– И ятагарасу для тебя то же самое. Если они не смогут больше принимать человеческий облик, ты перестанешь их любить?

– Нет.

– Вот видишь. Так пусть все разрушается. Речь лишь о том, что все примет иную форму.

Надзукихико изумленно смотрел на Хамаю.

– Я никогда не думал об этом с такой точки зрения.

Она весело рассмеялась.