Да здравствует «Застой»!

Типичная история советских времен — особо подчеркиваю, никакой не анекдот. Жена крупного чиновника с ужасом смотрит на геолога: он зашел к ее мужу в спецквартиру. Отношения у этих двух очень хорошие, они сотрудничают… Но один — «рядовой» кандидат наук, другой — сотрудник краевого комитета КПСС. Ужас же вызван тем, что, ожидая чиновника, ученый похвастался его жене: вот, купил колбасы!

— Вы что, колбасу для населения едите?!

Женщине и в голову не приходило, что этот симпатичный сотрудник ее мужа и есть то самое население, для которого готовится низкосортная колбаса.

Мне легко возразить: в любом обществе верхи всегда отделены от низов многим, в том числе и уровнем потребления. Стала расхожей фраза, которую приписывают Марии-Антуанетте:

— У них нет хлеба? Почему же они не едят пирожных?!

Почти такую же фразу произнесла одна обеспеченная дама… из верхушки советских ученых. Ее попросили одолжить небольшую для нее сумму: на покупку стиральной машины.

— Конечно, Машенька! Сейчас принесу… но почему вы не снимаете с книжки?!

Известно, что Джон Кеннеди в университетские годы мог позвать приятелей в дорогой ресторан, позабыв кошелек. Ему просто не приходило в голову, что в карманах всей честной компании может не найтись такой мелочи, как сумма месячного заработка профессора…

В общем, универсальная проблема. Но в СССР ее решали, пряча от людей. То, что у кого-то есть что-то с приставкой «спец», противоречило советской идеологии, шло вразрез с марксизмом-ленинизмом, научным коммунизмом и обязательным для всех курсом «Истории КПСС». Стыдное такое явление.

А отделенность от остального народа стала самой слабой стороной номенклатуры. Мало того, что партчиновники духовно жили в мире марксистского сюрреализма, они не очень представляли, чем и как живет остальная страна. Отрыв от реальности гарантирован.

Кампании и морализаторство

Как реально можно управлять государством? Пряником — то есть деньгами, привилегиями, назначениями, подарками. Кнутом — то есть принуждением, страхом, разжалованием, тюрьмой.

В СССР пряников-назначений было не много, потому что действовала «несменяемость». Пряники-деньги не играли особенной роли. Всерьез действовал, пожалуй, только пряник-квартира, да и то не во всех случаях.

Кнут тоже действовал мало.

Во-первых, потому, что социальная защищенность населения была очень высока. Реально наказать советского человека было трудно, потому что всем все «полагалось», а «полагающееся» крайне трудно было отнять.

Во-вторых, потому, что уровень жизни был невысок, и наказание действовало слабо. Переведут на более низкую должность? Деньги сравнимые, ответственности меньше. Вышлют на «периферию»? И там люди живут. Не все цеплялись за столичную прописку и жизнь в большом городе.

Реально партноменклатура могла управлять в основном административными рычагами и примитивным морализаторством. Не случайно в брежневские времена пропагандистская кампания катилась за кампанией. Лозунги были восхитительны сами по себе:

«Экономика должна быть экономной»

«За себя и за того парня».

«Наше — значит, мое».

Еще больше восхищает, что всегда находились люди, принимавшие эти логунги всерьез.

Правительство призывало конструкторов соревноваться за снижение расходов металла на единицу мощности машин, за достижение высших мировых параметров техники.

Руководителей предприятий, объединений и цехов призывали быть бережливыми, не тратить лишних денег и добиваться высоких показателей.

Партийным организациям предписывалось держать в поле неослабного внимания ход работы на полях, фермах, участках и в цехах.

Рабочих призывали не пить на производстве, выполнять и перевыполнять план.

Колхозники призывались добиваться высоких урожаев…

В общем, все уже ясно.

Любое действие было представлено в виде идеологической кампании. Такой кампанией была и «Продовольственная программа». О ней хочу сказать побольше, причем устами справочника «застойных времен» — станет понятнее фразеология и стиль того времени.