Да здравствует «Застой»!

18 июня 1979-го в Вене Джимми Картер и Л.И. Брежнев подписали Договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2).

Конец намечавшейся идиллии

Разрядку прервал СССР: 25 декабря 1979 года дворец президента Афганистана Хафизуллы Амина взят штурмом группой советского спецназа ГРУ, а сам он убит. Началось вторжение СССР в Афганистан.

Тотчас же НАТО принимает решение о размещении в Западной Европе американских ракет средней дальности.

4 января 1980 года президент США Дж. Картер в связи с вводом советских войск в Афганистан объявил о решении американской администрации: отложить рассмотрение и ратификацию Договора ОСВ-2 в Сенате США; отсрочить открытие новых американских и советских консульств; прекратить или сократить экспорт в СССР ряда товаров, в том числе сельскохозяйственной продукции (8 января на поставки этой продукции было наложено эмбарго); приостановить экономические, научно-технические и культурные обмены между СССР и США.

12 апреля 1980 года Национальный Олимпийский комитет США принял решение не посылать команду США на Олимпийские игры 1980 года в Москву. К бойкоту Олимпийских игр присоединилось свыше 60 стран.

Но даже эти нерадостные события — никак не «застой», не остановка развития. Это процесс не простой, не однозначной, но динамичной внешней политики. Две сверхдержавы сдерживали друг друга, а безопасности и покоя до декабря 1979 года становилось все больше и больше.

Начало 1980-х — это вроде тоже «застой». Но это время Афганской войны и нового витка «холодной войны». В США благодаря нейтронной бомбе и космическим исследованиям начала меняться стратегическая концепция. Сложившаяся с начала 1960-х годов доктрина гласила: «Невозможно нанести противнику удар, не получив ответного удара, последствия которого будут для нас неприемлемыми».

Теперь заговорили о возможности победить в «ограниченной ядерной войне». Советские бомбы задавить прямо в шахтах из космоса, на взлете, или перехватить или взорвать в воздухе. А «свои» ракеты рвануть на территории СССР, обрекая население на мучительную смерть от радиации.

Интересно, что в 1978 году, когда только заговорили о производстве нейтронного оружия, СССР предложил договориться о международном запрете его применения. Проект не поддержали ни США, ни их союзники. Новый президент Рональд Рейган ассигновал триллион долларов на новый виток гонки вооружений — чтобы одолеть СССР уже наверняка. В 1981 году в США начали производство нейтронных зарядов. В пустыне Невада испытывали новые системы атомного оружия, а президент вещал по телевизору об «империи зла» и о необходимости бороться с мировым коммунизмом.

Разумеется, рядовой человек (и на Западе, и особенно в СССР) мало что мог знать о переговорах дипломатов и руководителей стран, о новых системах вооружений и тонкостях международных соглашений. Тем более никто не знал, что Фидель Кастро с начала 80-х годов настойчиво уговаривал СССР нанести ядерный удар по Соединенным Штатам. СССР терпеливо разъяснял союзнику, что его же, дурака, бережет: в результате такого удара радиоактивное облако никак не минует и Кубу.

Об этих переговорах и уговорах мы ничего не знали, только в 1995 году частная исследовательская группа из Университета имени Джорджа Вашингтона под названием Архив национальной безопасности (National Security Archive) по договору с Пентагоном опубликовала двухтомник под названием «Soviet Intentions 1965–1985» («Советские намерения, 1965–1985 гг.»)

Но все видели — дело реально идет к новой войне.

В США в 1980–1983 годах появились десятки книг, авторы которых предостерегали, что политика Рейгана грозит уничтожением едва ли не всей жизни на Земле. В июне 1982 года в Центральном парке Нью-Йорка собрался миллион протестующих.

В СССР активные протесты были совершенно невозможны, но я знаю не одного и не двух людей, которые «принимали меры»: покупали дома в деревнях, или строили зимний вариант садовых домиков на своих участках, запасали «все необходимое» на случай войны. От теплой одежды и инструментов до нерегистрированных «стволов». Все это очень напоминало атомную истерику в США в 1950-е… К нам она пришла на тридцать лет позже и протекала в таких… в не обсуждаемых вслух формах. Страх пред новой войной, перед атомными бомбежками, крылатыми ракетами охватил очень большой процент людей.

— Это будет даже не Великая Отечественная… намного страшнее… — говорилось на кухнях и в дружеских компаниях.

Конец истории? Отсутствие движения? Ничем таким в начале 1980-х и не пахло.

А потом стратегическая концепция опять сменилась, и «виноват» в этом был наш соотечественник, академик Никита Николаевич Моисеев. Это был великий человек, один из создателей концепции глобальной эволюции, продолжатель другого великого ученого, Владимира Ивановича Вернадского.