Да здравствует «Застой»!

По-своему, очень логично. А в экспедициях мы ели теневые овощи и мучались животами от теневой черешни и таких же теневых персиков. Сердобольная бабушка пускала нас в свой сад: не разводить персиков она просто физически не могла, духу не было у крестьянки не разводить сада. А вывозить их в город и продавать никаких сил уже не было. Местные же ее персиков не брали — у всех свои есть.

Конечно, совершенно не дело археологу самому резать и разделывать скот. Полное безобразие, что населению предоставляют самому снабжать себя кабачками и морковкой, а правительство устраняется от этого, несмотря ни на какие продовольственные программы. Полный бред — мобилизация людей на «борьбу с урожаем».

Естественно, совершенно не дело вся эта глобальная «неучтенка», когда тонущая в кипени вишневых садов деревня ест, превращает в компоты и варенья, продает и дарит городским родственникам десятки тонн теневых, никак не учтенных и не зафиксированных ни на какой бумаге вишен. Когда целые стада коров и гусей проходят по графе «неучтенные».

Разумеется, все это так. Но я ведь и не восхваляю «застой» как время полной честности и великой законности. Я просто показываю, что:

1) впервые за всю историю России население в «годы застоя» было хорошо накормлено. Сытнее не жили ни «при царе», ни при «Никите-кукурузнике»;

2) никакого «застоя» в сельском хозяйстве не было.

«Застой» в сельском хозяйстве — это время множества событий и глобальных, судьбоносных перемен. Вся жизнь русской деревни, ее традиционная жизнь окончательно переломилась в эту эпоху.

Достижения мобилизационной экономики

Сказанное в предшествующей главке может звучать приговором мобилизационной экономике. Да, в сельском хозяйстве она показала полную неэффективность. Но не сама по себе мобилизационная экономика плоха, а ее распространение на весь хозяйственный механизм в целом, на все отрасли народного хозяйства. Не будем даже говорить, что мобилизационная экономика — необходимость в эпохи войн и катаклизмов. Она и родилась во время Гражданской войны и показала свою высочайшую эффективность в годы Второй мировой войны.

Но и при мирном небе есть области, в которых мобилизационная экономика как раз очень эффективна и полезна. Например, создание инфраструктуры. Например, прорывы в космос.

Мобилизационные модели в экономике возникают всегда, когда нужно что-то освоить, построить, завоевать, закрепить. В мобилизационном режиме строились железные дороги в колониальной Индии и Африке. Вообще колониализм был не столько актом частной инициативы, сколько актом мобилизации громадных сил под руководством государства. Той же Ост-Индской компании, которой до 1958 года принадлежала почти вся Индия, государство помогало последовательно и упорно.

Освоение территории США тоже велось мобилизационными методами. То есть «простые парни», которые ехали на Запад на фургонах, тоже осваивали территорию, но как? Строили деревянную избу, разводили стада коров, распахивали прерию. Все замечательно и героично, но на создание современной инфраструктуры никак не тянет. К началу XX века промышленно освоенной была территория США к востоку от Аппалачей — знаменитый «промышленный ад», который и самим американцам совсем не нравился. Основная часть территории США была освоена и введена в цивилизацию во время Великой депрессии. И во многом усилиями американского ГУЛАГа, Администрации общественных работ (PWA) и Администрации гражданских работ Civil Works Administration — СВА.

На общественные работы в некоторых штатах забирала полиция всех безработных. В других местах шли по желанию, но шел-то кто? Люди, буквально умиравшие с голоду. Работы состояли в чем? В строительстве каналов, дорог, мостов, причем в основном в необжитых и болотистых малярийных районах. Например, на Юге, в штате Теннесси. Там была создана специальная Администрация долины реки Теннесси, которая построила гидроэнергетический узел в одном из самых отсталых и депрессивных районов США. Теперь там прогресс, цивилизация и капитализм, но создано это полурабским трудом безработных.

На общественных работах одновременно были заняты до 3,3 млн человек. Всего же через американскую систему «общественных работ» прошло 8,5 млн человек. Были лагеря семейные, а были и отдельные, мужские и женские. И не все супруги потом смогли воссоединиться — лагерь могли перевести в другое место. Всех в товарные вагоны — и поехали! Теоретически за работу платили из $30, но обязательные вычеты составляли $25. Фактически люди трудились за еду в условиях, вполне сравнимых со сталинским ГУЛАГом.

В Европе, особенно в Германии и Италии, в 1920–1940 годы тоже создавалась современная инфраструктура. Например, великолепные автострады, которые и сегодня так нравятся российским туристам.