Дабог

Ольга остановилась в дверях, с немым изумлением разглядывая Сережку. За те полгода, что они не виделись, ее сверстник, которого в семье было принято в шутку именовать не иначе, как «наш жених», не только вырос на добрых три или четыре сантиметра, но и заметно возмужал, раздался в плечах. Практика в сельве, на соседнем материке, добавила бронзовый загар его щекам и вообще тонко, неузнаваемо изменила черты Воронина, превратив угловатого подростка в молодого, подтянутого мужчину. Однако больше всего Сережку, конечно, изменила форма. Офицерские знаки отличия, золотая вязь по черной ткани, тесный стоячий воротничок — все это делало его взрослее, мужественнее, что ли… В другой момент, по старой памяти, Ольга бы кинулась ему на шею, а сейчас застыла в дверях, смутившись…

— Ну что ж ты, Сережу не узнала? — ласково спросила мать, появившись в гостиной из противоположной двери.

При этих словах молодой Воронин, который, углубившись в чтение, сидел вполоборота к дверям и не видел Ольгу, вздрогнул, поспешно отложив книгу, вскочил, машинально одернув форму, повернулся…

Их глаза встретились.

— Здравствуй, Оля!.. — Он тоже запнулся, будто не зная, как теперь себя вести, оба повзрослели, изменились, и вроде бы детская непосредственность уже осталась в прошлом, а ей на смену…

— Привет, Сережка! — Она вошла в комнату, протянув ему обе руки. — Как идет тебе форма… — опустив взгляд, произнесла Ольга, ощущая прикосновение его пальцев.

— Это в наследство, от прапрадеда… — ответил он. — Семейная реликвия. А я все ждал, ждал, а потом думаю, дай сам заеду!

— Ну и правильно… — Ей стало неловко. За последними событиями она забыла, пропустила тот день, когда они традиционно встречались в это время года на полпути между усадьбами.

— А у меня обед готов, — заметив смущение молодых, пришла им на выручку мать. — Давайте быстро мыть руки, и за стол!

Столовой у Полвиных служило просторное помещение с большими панорамными окнами, откуда открывался вид на окружающий усадьбу лес.

— Как в городе, пап? — осведомилась Ольга, когда все уселись на свои места.

— Да ничего. — Отец подозрительно покосился на дочь. — А что такое?

— Ну, тебя вызвали так внезапно, как раз в мой день рождения, напомнила она. — Это секрет?

— Да нет. Какие уж тут секреты… — Николай Андреевич потянулся за хлебом, укоризненно взглянув на дочь. А ты не знаешь, зачем меня вызывали… — говорили его глаза. — Ведь тебе на голову едва не упал тот корабль…

Ольга смутилась, отвела взгляд, а Николай Андреевич, взяв хлеб, все же ответил вслух на ее вопрос, но скорее для Сергея Воронина, который делал вид, что ест…

— В тот день наши спутники уловили всплеск аномальной энергии в зоне высоких орбит. Естественно, сразу же был введен план «Контакт», ты же знаешь, что это такое, — посмотрев на дочь, добавил он. — Вызвали всех, кто имеет голос в планетном собрании, еще кучу людей сорвали с мест просто по долгу службы… Переполох был, кстати, огромный…

Ольга оторвала взгляд от тарелки. Что‑то в его тоне насторожило, можно сказать, даже покоробило ее… То, как он старался придать своим словам непринужденность? Или нарочитая беззаботность отца просто задела в ее душе неумолкающую струнку тревоги?

Нет, скорее дело не в том, — промелькнула в ее голове крамольная мысль. — Просто случилось нечто из ряда вон выходящее, а все вокруг пытаются сделать вид, что происшествие не стоит выеденного яйца… Странно как‑то…

— Пап, а что это за планета — Дабог? — внезапно спросила она.

Николай Андреевич вздрогнул. По всему было видно, ему не нравится направление, которое принимал разговор. Он помолчал, потом отложил вилку, аккуратно разместив ее на салфетке, и поднял глаза на дочь.

— Откуда ты узнала это название? — строго спросил он, в упор глядя на Ольгу.

Ей вдруг стало не по себе — в тяжелом, незнакомом, ЧУЖОМ взгляде отца явственно проступило то, что подспудно витало в воздухе, — какая‑то недосказанность, напряженность, нервозность… Будто в доме кроме них незримо присутствовал еще кто‑то злой, незваный…

— Это что, секрет? — вопросом на вопрос ответила дочь. Ей не нравилось, когда взрослые начинали темнить. В их семье по крайней мере это не было принято.

— Никакого секрета здесь нет, — слишком резко ответил отец. — Дабог это одна из соседних с нами колоний, что‑то около трех световых лет отсюда, на самом краю шарового скопления.

Перед мысленным взглядом молодой Полвиной возникла картинка‑воспоминание: выщербленная, почерневшая броня космического корабля и жуткий механический монстр, затаившийся в его глубинах, за аппарелью.

— Там идет война? — тихо спросила она.