Дача (июнь 2007)

Реакция Москвы, от разворота Примакова над Атлантикой до похода десантников на Приштину (в этот момент премьером был уже Степашин), полностью перечеркивала популярнейший до сего дня миф о том, что в 90-е годы страна «стояла на коленях», «плясала под дудку Вашингтона» (стояла на коленях и при этом плясала), Ельцин был совершенно недееспособен, отдав страну «семье», и т. д.

Сейчас у нас безраздельно господствует мнение, что СССР был могучей державой, не дававшей в обиду своих союзников, а со слабой Россией в 90-е никто не считался. Факты не вполне его подтверждают. Вьетнам был важнейшим стратегическим союзником СССР за пределами Варшавского договора, полноправным членом «социалистического содружества», а не какой-нибудь «страной социалистической ориентации». Это, однако, не мешало американцам терзать его «по полной программе» в течение десяти лет. С другой стороны, «слабая» Россия в начале 90-х делала все, что хотела, в Грузии и Таджикистане.

Кстати, в 1999-м Россия была очень много должна МВФ, но это не помешало ей пойти на прямую конфронтацию с Западом. Однако любовь к мифам оказалась настолько сильна, что ради нее «замотали» даже такое замечательное событие, как поход десантников, который стал одной из самых славных страниц в современной российской истории и, тем более, в истории наших вооруженных сил.

Завязка этой эпопеи, впрочем, была невеселой в контексте наших внутренних дел. Проблема «гражданского контроля» над вооруженными силами в нашей стране не стояла никогда. То есть такой контроль полностью отсутствовал. В 90-е годы у нас было как никогда много демократии, однако от создания системы гражданского контроля (это, в первую очередь, гражданское министерство обороны и независимый парламентский контроль) мы в эти годы умудрились уйти даже дальше, чем в тоталитарное советское время. Тогда не гражданский, конечно, но политический контроль над ВС осуществлялся через партийные органы. При Ельцине у нас остался единственный орган политического контроля (о гражданском речь по-прежнему не шла) - сам Ельцин. Коему чаще всего было недосуг заниматься этим контролем.

Организация броска из Боснии в Косово стала ярчайшим примером того, как у нас решаются важнейшие вопросы. До сих пор не ясно, был ли поставлен в известность об операции даже министр обороны маршал Сергеев или тогдашний начальник Генштаба Квашнин напрямую вышел на Президента и также напрямую получил одобрение. Но нет никаких сомнений в том, что никто не посчитал нужным информировать об операции МИД, правительство в целом, а также Федеральное Собрание, которое в тот период обладало высокой степенью независимости от исполнительной власти. А ведь страна решением двух или трех человек шла на прямое военное столкновение с НАТО. Но затем все получилось отлично.

Поход десантников из Боснии в Косово стал первым за многие даже не годы, а десятилетия инициативным внешнеполитическим шагом России. То есть не мы реагировали на чужие действия, а наши «партнеры» должны были реагировать на наши действия. «Партнеры» оказались в глубочайшем шоке. Сначала они не понимали, куда движется колонна десантников-миротворцев из Боснии (тем более, что наши военные целенаправленно вводили натовцев в заблуждение), а потом, когда цель похода стала ясна, не могли сообразить, что же теперь делать.

Натовцы слишком долго не хотели верить в то, что полтора десятка БТР и два десятка грузовиков с двумя сотнями десантников, не имеющих артиллерии, авиации, средств ПВО, идут в Косово. Ведь готовая к вторжению натовская группировка была почти в 150 раз больше по численности личного состава, а по вооружению и технике силы сторон были просто несопоставимы. Между тем колонна уже почти сутки (она вышла с базы российских миротворцев в Боснии рано утром 11 июня) двигалась по дорогам Сербии на юг.

В ночь на 12 июня натовцы наконец утратили иллюзии и решили действовать. С одного из албанских аэродромов поднялся транспортный самолет С-130 ВВС Великобритании с бойцами 5-й воздушно-десантной бригады и взводом SAS (английский спецназ) на борту. До приштинского аэродрома Слатина, важнейшего стратегического объекта Косово, который, как уже окончательно поняли в натовских штабах, и являлся целью российской колонны, лететь ему было не более получаса. Однако здесь произошло событие почти мистическое: самолет рухнул сразу после взлета, похоронив под своими обломками экипаж и сорок десантников и спецназовцев. Причина катастрофы не установлена до сих пор. Помешать русским теперь было некому. На рассвете 12 июня (в День России!) десантники, которых сербы встречали так же, как в 1944-м и 1945-м, заняли Слатину, завершив великолепную в военном, политическом и психологическом смыслах операцию.