Дачная история

— С Ириной была проведена строжайшая беседа. Уверяю вас, Михаил, что впредь она не повторит аналогичных действий в отношении других подследственных. Но… — полковник с искренней горечью развел руками, и лица его коллег тут же синхронно изобразили понимающее сожаление: — Что сделано, то сделано. Прошлого не вернешь и надо жить дальше. Нам стало известно о написанном вами заявлении. Понимаю вас. Наверное, на вашем месте я поступил бы также. Сгоряча. Но давайте рассуждать как взрослые настоящие мужчины. Достойно ли мужчины обижаться на хрупкую девушку?

— Вряд ли Ирка нанесла вам серьезный ущерб, — подхватил тощий слева.

— Даже не сломала ничего, хотя могла, подготовка у нее отличная, — в доказательство своих слов бугай справа тряханул огромным кулаком.

— Ну, тихо, тихо, — мягко попросил полковник. — Вы же знаете за кого она вас приняла. Поставьте себя на ее место. Уверен, что вы тоже не одобряете распространение наркотиков среди детей и втягивание несовершеннолетних во…. во всякие нехорошие дела. Поставьте себя на ее место. Девочка же не виновата, что патрульные ошиблись и доставили не того парня. Хотела как лучше.

Я старался не встречаться с ними взглядом и изучал машины на парковке вокруг здания.

— Она очень способная и выкладывается на работе полностью. Иногда приходит домой за полночь.

— А все ради того, чтобы граждане могли спать спокойно.

— Работа у нас такая.

Троица обрабатывала меня, медленно прижимая к стене, они уже как будто нависали надо мной. Я протиснулся между тощим и полковником и встал на расстоянии пары шагов от них. Испанец без усов чуть усмехнулся над моим маневром.

— Резюмирую сказанное, хочу попросить вас Михаил: заберите, пожалуйста, заявление. Ирина сама не придет, она гордая. Но эта работа чрезвычайно важна для нее.

— А мы обещали ее отцу…. — начал было здоровяк, но полковник чуть дернул головой в его сторону и тот сконфуженно замолк. Я тоже молчал, не зная, что сказать.

— Быть может вас интересует какая-нибудь компенсация? Бескорыстная помощь, услуги? — вкрадчиво произнес тощий.

Наверное, правильнее было бы сказать о том, что я заберу заявление, но очень уж не люблю, когда на меня давят. Это у меня с детства, знаю об этом и ничего не могу с собой поделать. Иногда конечно упрямство помогает, но иногда, даже предвидя трудности в будущем, ничего не могу с собой поделать. Как и в этот раз.

— Мне надо идти, — я обошел группу заступников.

— Михаил Юрьевич, пожалуйста, подумайте, — услышал я за спиной голос полковника.

— Да ты знаешь хоть, кто был ее отец?! — крикнул в сердцах бугай.

Я зашел в тень от нашего здания, как в тумане прошел через стеклянные двери, автоматически приложил пропуск к турникету и только после этого почувствовал себя в относительной безопасности. Очень хотелось обернуться, но я сдержался.

Весь день переваривал подробности сегодняшних бесед. Единственный вывод, к которому я пришел после размышлений — бугай переигрывал в роли тупого качка. Наверно с его комплекцией так легче добиваться своих целей.

В пятницу я весь день сидел как на иголках. В моей жизни не было опыта принуждения девушек к сексу, поэтому очень хотелось позвонить Ирине и уточнить подробности встречи, но я опасался показаться в ее глазах неуверенных хлюпиком, поэтому сдержался. Только в обед сбегал в ближайший магазин и купил на всякий случай несколько упаковок презервативов, красного и белого вина, шампанского, по пять видов фруктов и овощей, по три вида колбасы и сыра, салфетки, три вида сока, два вида шашлыка и еще много всячины на любой вкус. Четыре громадных пакета я погрузил в багажник своей машины на парковке. И один пакет со скоропортящимися продуктами оттащил в холодильник в комнате.

Ровно к восемнадцати ноль-ноль я подъезжал к месту встречи. Хотя прибыл чуть раньше, чтобы проскочить заторы на дорогах в центре, но чтобы не показывать, как я волнуюсь, припарковался неподалеку и зашел в торговый центр. Итогом такого похода стали еще два пакета набитых всякой всячиной, размещенные на заднем сиденье.

Сердце билось учащенно. Щеки горели назло работающему на полную катушку кондиционеру. Я постарался расслабить лицевые мышцы и принять свободную позу дачника, готового к выходным.

Следовательница выглядела шикарно даже в кроссовках, джинсах и простой футболке. Впечатление портили черные солнечные очки приличного размера, надежно скрывающие треть лица.

— Привет! — я перегнулся через пассажирское сиденье и распахнул дверь.

Девушка села и поприветствовала меня:

— Здравствуйте!

До этого, когда я встречал в литературных произведениях выражение «холодный тон», считал это не более чем преувеличением, но сейчас, даже при работающем кондиционере, ощутил себя окаченным ведром воды из полыньи.

Мы проехали несколько улиц, когда я обратил внимание, что девушка держит рюкзак на коленях, крепко обхватив его руками.

— Рюкзак можно положить назад, — нейтрально предложил я.

Ирина сделала неопределенный жест рукой, который можно было истолковать как угодно. Но видимо сама заметила, как сильно вцепилась в свою котомку и расслабила руки.