Дачница для сбежавшего олигарха

Разум играл с ним — стал вынимать события текущего дня, на какое-то время забыв, каким именно образом привлек его внимание. Садясь в такси, он думал, что отвлечется и перестанет думать исключительно нижней частью тела, а вышло, что продолжил гонять мысли с участием Рыжей, но в несколько ином ключе. Случившееся за эти несколько дней выплыло на передний план словно слайды в подготовленной презентации, как будто предлагая ему выложить их в правильном порядке.

«Березин!»

Он сделал это. Мозг активировал память, воспроизвел возмущенный голос, взгляд, позу и то, как переменилось поведение женщины. Во главе всего этого стоял поцелуй с небольшой предысторией.

«Это не моя ревность отправила фотографии моему бывшему!»

«Но именно она отправила видео ее нынешнему!»

Первое впечатление, осторожное поведение, поступок, исполненный мести. Последнее говорило многое о ней. Она была такой же, как та злобная стерва, что кинулась на него буквально с первой же минуты. Такой же, но более осторожной и продуманной, а может не созревшей.

«Березин!»

Он вновь оглянулся на женщину, разглядывающую темный пейзаж за окном, и потер переносицу. Откуда это взялось? Еще пару минут назад все было нормально!

«Березин!»

Рыжая сказала, что не знает кто он. Но, кажется, она разыграла его и продолжала делать это с каким-то дьявольским мастерством. Возможно, ее подружка поняла кто он и попыталась оказаться первой.

Возможно.

Таня знала кто он, а перед этим сказала обратное. Могла, конечно, вспомнить, но… Не подозревать же ее в каком-то ужасно талантливом сговоре? Это не реально! Он никому не говорил о том куда поедет. Еще, Олег помнил ее испуг и как осторожно она вела себя. Все-таки Рыжая могла узнать его и решиться на что-то.

Почему он стал думать об этом?

Притяжение — вот что было тому виной. В какой-то момент его поразила та сила желания с какой он хотел быть и находиться с ней рядом, прикасаться и ощущать тепло, нежную мягкость кожи и совершенно нереальный, пьянящий аромат, напомнивший ему вкус сангрии.

Такого не случалось. Олег бывал очарован женщинами, влюблен в них, любил когда-то, но всегда видел какую-то грань, а тут…

— Иди сюда! — он похлопал по коленке, ожидая только одного.

Она должна была сесть, на худой конец приблизиться, потереться о него, коснуться, подарить хоть какую-то, но близость. Так действовали хищницы, неопытные — более открыто, умудренные — осторожно, играючи и с непременной улыбкой.

— Не знаю с чего вы взяли, что я училась в цирковом, — проговорила она, вновь отстранившись от него тем, что перешла на «вы».

Лисица выгнула красиво очерченную, лишенную косметики бровь и отступила от него. По ней хотелось провести пальцами, чтобы заглянуть ей в глаза, а она наградила его холодным взглядом и ушла прочь, размахивая своим пушистым и таким соблазнительным «хвостом».

— Подожду у реанимации.

Березин последовал за ней спустя несколько секунд, выждал, так сказать, и исключительно для собственной гордости.

— Все, как и я говорил, — сказал он, усаживаясь на неудобную лавку.

Таня ходила по крошечному коридорчику, останавливаясь и прислушиваясь к тому, что происходит за створками дверей с красными буквами названия отделения.

— Да, кэп, — ответила она, взглянув на него мимоходом.

Олег не увидел обиды и прежней холодности, а одни лишь переживания и ему вновь стало стыдно. В очередной раз Березин усовестился тому, что думает, как привык за долгие годы — исключительно о себе.

Разговор завязать заново не получалось. Все вопросы в его голове касались парня с лыжной палкой в голове или сплошь и рядом были зациклены на том, чтобы привлечь ее к себе. Оба варианта Березину не нравились, потому что отдавали манией.

— Все в порядке, милочка, — проговорил вышедший хирург, спустя время, но тут же оговорился, демонстрируя склонность к черному юмору. — Палка в голове — это конечно не порядок, но…

Он огляделся, сверкнул в сторону Березина статоскопом, да снял бирюзовый колпак.

— Ваш друг родился в рубашке! Не задето ничего окромя мягких тканей.

Она обняла его, порывисто и с донесшимся до Березина:

— Спасибо вам, доктор!

— Ну-ну, милочка, вам же сказали, что его жизни ничего не угрожает! Не угрожает! Перестаньте разводить сырость!

Врач замолчал, похлопал ее по спине, а потом взглянул в сторону Березина, сначала непонимающим, а потом строгим взглядом.

— Молодой человек, что же вы смотрите? Такие красавицы должны рыдать на плечах молодых и сильных, но уж никак…

Березин поднялся и отчего-то проникся к старику симпатией.

— Я стар для этого. Заберите!

Таня отстранилась, не став использовать его грудь в качестве жилетки, вытерла мокрые щеки и вновь продемонстрировала характер.

— Я не кошка, чтобы меня забирать.

Доктор посмотрел сначала на нее, а потом на Олега. В светлых, почти бесцветных глазах старика промелькнуло выражение понимания и усмешки.

— Простите, доктор, я переволновалась, — меж тем проговорила женщина, пробегаясь пальцами под глазами. — Когда я могу увидеть его?

Хирург уделил им еще пару секунд своего драгоценного времени, чтобы потом отправиться медленной походкой обратно.

— Завтра!