Дачный сезон

Я услышала шаги за дверью и быстро накрылась одеялом с головой. Через некоторое время шаги раздались около моей кровати. Я чуть-чуть приоткрыла глаза и сквозь узенькую полосочку увидела Полину. Она двигалась тихо, стараясь не шуметь. Я закрыла глаза. Сестра присела на край постели и положила руку мне на лоб. Потом стала гладить по голове.

Я лежала, делала вид, что сплю и терзалась угрызениями совести. Милая Полина, все-таки она меня так любит, хоть и не показывает этого, а я с ней так поступила… Ой, как все-таки нехорошо получилось! И как я могла не подумать о ней там, в лесу?

– Олька… – услышала я вдруг тихий голос сестры. Полина явно не обращалась ко мне, она словно бы разговаривала сама с собой. Я вся напряглась в ожидании. – Олька, бестолочь ты глупая, – продолжала Полина. – Я же тебя люблю! Я чуть с ума не сошла, представляя, что с тобой может случиться!

У меня защипало в носу, но я старательно делала вид, что сплю. Полине было бы не очень приятно осознавать, что я слышу ее излияния.

– Что же ты делаешь, – говорила Полина, – ведь знаешь, что я без тебя жить не смогу!

– И я тоже, Поля, – не выдержав, жалобно проговорила я, и слезы, сдерживаемые долгое время, прорвались, наконец, наружу.

Полина резко отпрянула, шарахнулась в сторону, потом ошалело глянула на меня.

– Ты… Ты… ПОдслушиваешь? – прошипела она.

– Да что ты, дорогая! И в мыслях не было! – я прижала руки к груди, садясь на постели.

– Ну ладно! – Полина резко развернулась и вышла из комнаты.

Но я уже успокоилась. Мне было весело. теперь совершенно ясно, что сестра больше не сердится на меня, и мир практически восстановлен. Остается только подойти к ней сзади, обнять за плечи, прижаться и честным-честным голосом попросить прощения и пообещать, что ничего подобного больше ни-ког-да не повториться! И смотреть при этом прямо в глаза Полине. И еще непременно добавить, как сильно я ее люблю и вообщ горжусь и стараюсь ставить всем в пример. Тут Полина просто засияет, начнет раздуваться, и тогда уже дело будет закончено. Убаюканная такими мыслями, я радостно перевернулась на другой бок и тут же уснула.

Проснулась я уже под вечер, почувствовав изумительный, манящий запах, тянущийся откуда-то с кухни. Пахло ароматным лимонным кексом. Ура! Наверняка Полина решила побаловать нас одним из самых любимейших блюд. Я быстро вскочила с кровати и, весело напевая, вышла в кухню. Полина в купальнике и фартуке, надетом поверх него, возилась у плиты. Лицо ее раскраснелось, на лбу блестели капельки пота.

Она вынимала румяный кекс из духовки. Поставила его Полина на столе рядом со мной. Я сразу же потянулась отломить корочку, но сестра больно шлепнула меня по руке. Я надулась и отвернулась. Жалко ей, видите ли, стало кусочка пирога для несчастной сестры, проплутавшей всю ночь по лесу… Я уже забыла о том, что собиралась просить у Полины прощения. Меня очень обидело ее поведение. Поэтому я сидела и смотрела в окно, подперев руками щеки и ждала, когда Полина сама предложит мне кекс. А я откажусь! Вот откажусь и все! Пусть тогда поуговаривает!

Вскоре вернулась Галина. Она вела Артура и Лизу от бабы Клавы.

– Мамочка, ты нашлась! – наперебой загалдели дети, бросаясь ко мне и залезая на колени.

– Нашлась, нашлась, – ответила я. – Я не очень-то и терялась.

Полина смерила меня презрительным взглядом. Она разрезала кекс и стала раскладывать его по тарелкам. Передо мной она также поставила тарелку с кексом, но сделала это молча, без всяких эмоций.

Я решила не притрагиваться к кексу. Сидела и ледяным взглядом смотрела в окно. Вокруг меня все с аппетитом жевали кекс, хвалили Полинины кулинарные способности, а на меня никто не обращал внимания.

У меня потекли слюни. Но я крепилась из последних сил. Подлая Полина не предлагала мне съесть кекс! Если бы она хоть чуть-чуть меня поупрашивала, я бы поломалась ради приличия три… ну две минутки, а потом уплела бы кекс за милую душу, и все было бы нормально! Но Полина всегда страдала упрямством. Я сидела и чувствовала себя самым несчастным человеком на свете.

– Мама, – повернулась ко мне Лизонька, – а ты почему не ешь? Не хочешь? Тогда давай я скушаю…

– Нет, – решительно заявила я, впиваясь в сладко пахнущий кусок. – Я и сама скушаю. Просто у меня аппетита не было.

При этом я заметила, как зрачки Полины едва заметно сузились, а уголки губ дрогнули в легкой усмешке.

После ужина Полина молча вручила мне целую гору грязной посуды, демонстрируя тем самым горячее желание дождаться от меня хоть какой-то пользы. Я вздохнула и пошла мыть тарелки. Вскоре подошла Галина, села на крыльце…

– Оль, ты где ходила-то? – спросила она. – Ну в смысле, в какую хоть сторону забрела-то?

– Да… Почти до Речного дошла…

– Эх, вот это тебя занесло! – она покачала головой. – А мы и не думали там искать. В другой стороне ходили.

Галина замолчала, задумавшись о чем-то. Потом заговорила с мягкой улыбкой:

– Там, в Речном, щуки водятся огромные. Мы с отцом раньше часто туда ездили. Я еще маленькая была, а он меня рыбу учил ловить. Очень нам это занятие нравилось. Я прясмо часами могла с удочкой сидеть…