Дачный сезон

Встретили Новый год по-домашнему, дружной семьей, были подарки, торты и тосты. Василий заметил, что Марина чуть-чуть рюмку пригубит, но не выпивает. Спросил в чем дело?

Нельзя мне, Васенька, ребеночка жду. Обрадовался муж услышанному и подумал: «вот тебе и премия за хорошую работу!». Все были счастливы и веселы и не догадывались, что они побывали на самом лучшем корпоративе. А Василий четко усвоил, что лучше бабьей юбки нет ничего на свете.

ЛЮДИ И КОНИ

В морозный тридцатиградусный мороз мне пришлось ехать на летучке из районного городка домой в Псков. Дорога широкая федеральная, магистральная, асфальтная, но из-за снежных бустверов и заносов в это время она местами была несколько заужена. Впереди нас попутно ехал грузовик газон, в кузове которого были привязаны к бортам два коня. а встречные машины, как назло, попадались одна за другим. Потому нашему водителю долго не удавалось обогнать впереди идущую машину. И мне, волей или неволей, пришлось наблюдать за этими лошадьми.

Судя по упитанности, хозяин коней хорошо кормил, бока их были гладкими, а шерсть лоснилась. Но мне было неприятно смотреть на них, сознавая, что бедные лошадки на таком морозе и сквозном ветру, даже не покрытые попоной, наверняка замерзнут и заболеют. Как только, думаю, хозяину можно было быть таким не предусмотрительным?

Масти у коней были разные: у левого красная и пегая у правого. Я так мысленно про себя и дал им имена соответственно: Красный и Пегий.

Вели они себя по-разному. Красный чаще всего стоял гордо, с поднятой головой, а Пегий с опущенной головой, видимо прячась от студеного ветра. То ли из-за тесноты в машине, или из-за лошадиного соперничества в лидерстве, но отношения у них между собой были явно враждебные. Красный вдруг укусил Пегого за шею., но Пегий на это никак не отреагировал. Потом Красный лягнул Пегого задними копытами, слегка успев в последний момент своим крупом пододвинуться к Пегому, но удар прошелся последнему по левой ноге лишь вскользь. Затем Красный, не удовлетворившись, вновь укусил соседа, его оскаленные зубы скользили по гриве Пегого, видно не причиняя тому вреда. Но и на это Пегий опять не обратил внимание. Тогда Красный, решив ударить еще сильнее и зная, паразит, как это сделать, отодвинулся подальше влево, и вновь замахнулся было копытом. Но как раз в это время грузовик объезжал какую-то небольшую колдобину, и Красный качнулся и сам с трудом устоял на ногах. Дорожное полотно здесь стало шире, и наша летучка при обгоне поравнялась с лошадьми, обогнала эту машину и помчалась быстрее.

Что было потом в кузове грузовой машины, я уже не мог наблюдать, но успел заметить, что в глазах у Пегого накатилась волна справедливого гнева. Голова его было повернута в сторону Красного, зубы оскалились, а на губах появилась пена…

Приехав домой, я задумавшись смотрел в окно, переживая увиденное. Окно выходило на дорогу, по которой разрешалось помимо городского транспорта проезжать и транзитным грузовикам, т.к. неподалеку находился мясокомбинат, оптовый рынок и торговые склады. Вдруг я заметил на дороге грузовую машину с лошадьми. У нее был тот же номер, который мы обгоняли в пути. И тут до меня, наконец, дошло, почему лошадей везут в такой сильный мороз на открытой машине? Их везли … на мясокомбинат, на мясо.

Эх, кони, кони… вы что люди!.– подумалось мне. Глупость какая-то: их везут в последний путь, а они еще выясняют между собой отношения!.. Все мы, что люди, что животные все мчимся к своему рубикону, которому нет возврата. А еще часто сами портим жизнь себе и ближнему, стараемся сделать кому-то что-то назло, злоба и зависть одолевает многих, вместо того, чтобы любить, уважать и помогать друг другу в этой итак сложной жизни. И ради чего?.. Ради своего собственного мнимого благополучия. Проснитесь же люди, и поймите, что так жить нельзя!..

Если вы еще не животные!

ЦЫГАНЕ

С цыганами у меня всю жизнь происходили какие-то неожиданные встречи.

Первая на Кубани, в станице Тенгинской.

Цыгане приехали. Пошли их смотреть, сообщил кто-то из ребят.

– Они голодные, нужно им что-нибудь снести. Возьмите початки кукурузы, немного хлеба с собой, – советуют взрослые.

Кукуруза только поспела, восковая и ее много не жалко. Мы обжариваем ее на проволоке в костре и идем на окраину станицу, где расположился табор. Они в огромном амбаре или навесом, где обычно на зиму скирдуют сено или солому, с торцов которого нет ни ворот, ни стен. Естественно, пола тоже, земляной. Подстелив под себя какие-то разноцветные тряпки или солому, молодые смуглые женщины кормят младенцев грудями, а старые возле стен, дремлют от знойного солнца. Ребятки нашего возраста быстро расхватывают у нас «гостинцы» и отходят. Мужчин почему-то нет, видимо, днем где-то на работе. Обстановка спокойная, цыгане на нас уже мало обращают внимания.