Даффи влип

Даффи прошел по Шафтсбери авеню, свернул налево, напустив на себя вид завсегдатая, подошел к пип-шоу, разменял пару фунтов и устроился в кабинке. День только начинался: салфетки на полу были совсем сухие. Даффи подсчитал, что в пип-шоу должно работать от восьми до десяти девушек. Каждая девушка выходила минут на десять, так что до следующего выступления им приходилось ждать часа полтора. Не станут же они сидеть в гримерке, ноги кверху, и обсуждать достоинства лосьонов для тела. Сохо из тех мест, где время непосредственно превращается в деньги. Те шлюхи, что работали по старинке, действовали по схеме такси. Не закончишь свое дело за десять минут — принимаются ворчать: «Я не могу ждать целый день»; хочешь по второму заходу — плати еще столько же, скидка — только если сумеешь сделать все за пять минут.

Навскидку девочки из пип-шоу могли делать круг по таким же заведениям или по стрип-клубам — Даффи подумал, не исчезнут ли через пару лет все эти клубы — или забегали домой и выполняли почасовую работу. Даффи бросил первые полфунта, и металлическая шторка скользнула вверх. Тощая, недокормленная девица с крошечной грудью танцевала изо всех сил, только на танец это совсем не было похоже, особенно если сравнить с некоторыми другими участницами: движения больше напоминали бег на месте. На шее у нее красовалась бархатная удавка — судя по всему, так она отчаянно пыталась отвлечь внимание от изможденного, как у бездомной собаки, тела. Даже волосы на лобке, как бесстрастно отметил Даффи, росли как-то безжизненно, пучками, безо всякого энтузиазма. Когда дело дошло до прижимания к окошечкам, девица проделала все механически, как на автопилоте, постоянно оглядываясь, чтобы никого не пропустить. Даффи стало интересно, неужели кого-то из анонимных зрителей подобное могло возбуждать. Ему же хотелось только накинуть танцовщице на плечи теплое одеяло и накормить горячим супом.

Шторка закрылась. Даффи выждал до конца выступления и только тогда бросил еще полфунта. Две минуты шторка была открыта, он смотрел, точнее, поглядывал; потом пять минут с закрытой шторкой. Интересно, должны ли клиенты проводить с открытой шторкой определенное время, чтобы не вынуждать персонал стучать в дверь. Возможно, теперь это никого не волновало, ведь они загребали неплохие бабки. Так же было в книжных порномагазинах. Раньше над стопками журналов висело объявление: НЕ ПРОСМАТРИВАТЬ. А если начнешь листать — подходили квадратные дядьки и говорили: «Две минуты», а потом с потугой на вежливость: «Вам помочь?» Теперь всем, похоже, было наплевать, сколько ты торчишь в магазине — хоть до закрытия, даже если ничего не покупаешь. Оборот, очевидно, был достаточно велик, а наезды на покупателей не стимулируют торговлю.

Даффи разменял еще мелочи, и после трех фунтов шторка наконец поднялась, чтобы продемонстрировать чернокожую Полли. Ее Даффи рассматривал пристальней, чем других, отметил белый шрам на плече, а когда она наклонилась вперед, чтобы продемонстрировать оба отверстия, на внутренней части бедра, в самом паху, обнажился белый шрам от ножа, прямо до влагалища — след от давнего нападения.

Даффи досмотрел шоу на последние полфунта и вышел подождать негритянку на противоположной стороне улицы. Когда та выпорхнула из заведения, он быстро пересек проезжую часть и оказался с ней рядом раньше, чем та успела исчезнуть, как в прошлый раз.

— Извините, — начал он, поравнявшись.

— Да?

Даффи не знал, с чего начать:

— Простите, — снова замялся он. Ему стало почти неудобно; вид у него наверняка был смущенный, потому что она неожиданно улыбнулась — зазывно и профессионально:

— Ладно, красавчик, я тут по магазинам собралась, но для тебя время найдется, — девица повернулась и пошла в обратном направлении. Даффи снова попытался идти с ней в ногу. Она уже выдавала прейскурант:

— Десять за обычный секс. Нравится по-простому? Можно анал, если хочешь. Анал — двадцать. Минет — пятнадцать. Руками? Это тоже десять. Знаю, это немало, но если честно — напрягаться приходится столько же. Решил, что будешь?

Времени было всего полпервого. Особого желания он не испытывал, но раз уж дело зашло так далеко, попытка остановиться, объяснить, кто он такой, и задать несколько вопросов вряд ли вызвала бы у нее положительную реакцию. В ответ на профессиональный треп Даффи опустил десять фунтов в плетеную корзиночку на комоде и перешел к делу. Девица вовсю изображала страсть, чтобы раззадорить клиента. Он — тоже, чтобы обмануть самого себя и быстрее кончить. Мысли у обоих витали далеко.

— Так-то лучше, радость моя, правда? — для шлюхи она была слишком болтлива.

— Тебя ведь Полли зовут?

— Как захочешь.

— Я тебе как-то цветы дарил.

Она посмотрела на него озадаченно:

— Слушай, красавчик, мне клиенты цветы не носят. Даже постоянные.

— Нет, я принес тебе цветы в больницу. Четыре года назад.

Она застыла, одергивая юбку, и снова взглянула на Даффи, после чего с отвращением произнесла:

— Вонючий легавый, да?

— Уже нет, — Даффи оделся и застегнул молнию на куртке.

— Я с легавыми не путаюсь. Никогда.