Даг из клана Топоров

В нем Даг строит дом, слушает лекцию о политическом положении и круто меняет жизненные планы

Дом для Сверкера Северянина поднимали всей семьей, вдобавок наняли троих каменщиков у соседа. Хотя разного камня вокруг полно, мало кто из бондов строит жилище с таким прилежанием. Но младший из кузнецов вознамерился удивить весь херад. Вначале вбили угловые вертикальные столбы, затем принялись возводить стены из кусков обтесанного гранита. За первой стенкой высыпали землю и снова обкладывали камнями. Снаружи, с северной стороны, привалили стену целой горой земли, чтобы удержать зимние ветра. Крышу, поверх перекрытий, тоже предстояло обложить кусками торфа.

Ко второму месяцу строительства Даг уже знал, как будет выглядеть дом, и смог бы сам построить такой же. Ну или почти такой же! Внутри Сверкер планировал одну длинную комнату, как в доме у старшего брата. Крышу над ней должны будут держать шестнадцать крепких столбов. А сбоку от главной залы перегородками отделили кухню, кладовую и спальню для хозяина с хозяйкой. Прочим домочадцам, как заведено, полагалось спать на шерстяных коврах вокруг очага. Сверкер купил двоих трелли, мужчину и женщину, из разорившихся ландбу. Они занялись коровником и дополнительной овчарней. В этом году на семейном совете было решено не забивать ягнят, ведь за шерсть на ярмарках платили все больше…

Однажды вечером, когда мужчины и мальчишки отдыхали после трудового дня, из Черного леса выкатились телеги херсира Свейна. Всего три телеги, зато с дугообразными распорками по бортам, укрытые грубыми полотнищами. Фургоны заехали в пределы внешнего вала и остановились. Свейн приказал не распрягать, он сказал, что рано утром пустится в путь.

Мужчины обнялись, Сверкер пригласил родственника осмотреть новый дом.

– Еду в Упсалу, – поделился отважный купец. – Кое-что везу для самого конунга. Не могу долго у вас гостить. Мои корабли ждут на высокой волне.

– Где твои люди? Почему ездишь без своих дружинников? – укорила брата Хильда.

– Что ты везешь в Упсалу? – перебил Олав.

– А, ты заметил под холстиной! – усмехнулся Свейн. – Штука дивная, стреломет, привезли из самого Бризанта. Кидает стрелы на триста шагов, пробивает борт корабля. Хочу показать конунгу!

– Он слишком тяжелый. Какой силач сумеет его поднять?

– Его не надо носить, – Свейн похлопал по полированной деревянной станине. – Эти штуковины стоят на каменных стенах их крепостей, они намертво прибиты. И возле каждой суетятся по два солдата. Зато стрела пробивает насквозь троих, в любом доспехе!

У Дага от таких новостей перехватило дыхание. Вот это оружие! Вот бы ему такое, он стал бы самым сильным се-конунгом на море! Зато Сверкер и работники-хускарлы недоверчиво затрясли головами…

– Что слышно на юге? – спросил Олав, когда гостя усадили к огню.

– Синезубый Харальд строит новую крепость в Сконе, в ней смогут зимовать команды десяти драккаров, – Свейн роняет слова с неспешной важностью. Ведь пока Олав с братьями и многочисленной челядью зимовал, он сам еще раз обернулся с товаром и принял участие в двух добрых стычках. Он многое видит в мире, этот непоседа…

– Синезубый так боится кейсара Отто? – усмехается Олав.

– Конунг данов совсем спятил. Он строит третий вал, но впускает в Ютландию бродячих епископов. Я говорил с мастеровыми из Шлезвига. Они жалуются, но боятся сказать громко. Синезубый по всей стране заставляет креститься и сжигает делянки Одина. Он хочет всех крестить, но это не спасает от хищных зубов саксов. От одного епископа слышали такое – мол, кейсар Отто будет нападать на данов, пока они все не примут крест и не забудут наших богов.

– Я слышал, что епископы запрещают христианам покупать в холопы других христиан? – спрашивает Сверкер.

– А кого же тогда покупать? – изумляется Хильда.

– Они говорят так – можно покупать всех, кроме христиан. Все, кроме христиан, верят в неправильных богов, – объяснил Свейн Волчья Пасть. – Но самое страшное не это…

Родственники притихли. Даже новорожденный ребенок на груди младшей наложницы Снорри перестал плакать. Даг изо всех сил тянул шею, опасаясь пропустить самое главное.

– Страшно, что они запретили Вальхаллу, – медленно произносит херсир Свейн.

Некоторое время слышно, как капает медвежье сало со свечей. Известие слишком шокирующее и непонятное, чтобы сразу ответить.

– Свейн, для того ли мудрый Один девять дней висел на священном дереве, чтобы его запретил какой-то вшивый сакс? – фыркает Сверкер.

– Как это? – чешет в затылке Горм. – Как можно запретить обитель героев?