Дагестанские святыни. Книга первая

По данным Е.М.Шиллинга, Чине было органом, осуществляющим свои функции по нормам обычного права, ведавшим внутренними и «внешними» делами. Вся административная и судебная власть находилась в ведении Чине, которое могло применять самые различные меры наказания, вплоть до высшей – разрушение дома, принадлежащего виновному, с последующим выселением его в другой соседний населенный пункт или даже лишением жизни.

Каменный рельеф – деталь архитектурного декора из сел. Кубачи с арабской надписью XV в.

В ведении Чине находилась военная организация (военная дружина) Батирте, состоящая из числа неженатых молодых людей. Она состояла из 7 отрядов по 40 человек в каждом, управлявшихся каждый своей семеркой – три так называемых «бикI-халел», из которых один был самым главным; три «туманна-халел» и один «бикIелталла-халел». Каждый из отрядов имел своей резиденцией крепостную башню в селении, в которой проходило очередное дежурство каждого из членов отрядов. Само Чине занимало особый дом дворцового типа «Хвала хъулбе» («Большие дома»), так называемый «Чиналла хъал» («Чинальский дом»), богато украшенный каменными рельефами и резным деревом.

Деталь резного деревянного мимбара большой мечети из сел. Кубачи. Конец XV в. Музей Кубачинского художественного комбината.

Члены организации Батирте под руководством опытных старших лиц, входящих в руководящую семерку, в обязательном порядке проходили физическую подготовку и военное обучение: они занимались борьбой, метанием камней, бегом на дистанцию, конными скачками, стрельбой из лука по цели, упражнениями по ведению боя холодным оружием, военизированными танцами «аскайла». Примечательно, что почти все эти моменты деятельности Батирте запечатлены в сюжетах средневековых кубачинских каменных рельефов XIV–XV веков, некогда украшавших не сохранившееся до нас здание «Чиналла хъал» (Чинальский дом).

В функции Батирте входили: сторожевая служба, охрана селения от внешних нападений, грабежа и разбоя; военные действия с жителями соседних селений с целью защиты принадлежащих кубачинцам лесных и пастбищных угодий, скота, табунов лошадей, защита кубачинского общества от посягательств соседних феодальных правителей или же «вольных обществ». В состав Батирте входили и члены «союза неженатых», т. е. кубачинских мужских союзов «гулалла акь букьун», так как цикл этот проводился раз в год или в два года, продолжительностью 1–2 месяца, в то время как организация Батирте была, так сказать, «постоянно действующей». Цикл «гулалла акь букьун» проводился с ведома Чине.

Четкая и тщательно продуманная военная организация из числа неженатых молодых мужчин, строгая дисциплина среди членов Батирте, вооруженных и обученных ведению как наступательных, так и оборонительных военных действий, готовых в любое время отразить попытки вторжения неприятеля и вооруженной рукой решать инциденты и стычки с жителями соседних селений – все это, наряду с мощными оборонительными сооружениями, делало средневековое селение Кубачи сильным, вольным, самостоятельным и политически независимым от соседних феодальных правителей и от «вольных обществ» микрогосударством. И не случайно в тематике средневековых кубачинских каменных рельефов – деталей архитектурного декора представлено так много изображений сильнейших реальных и фантастических животных и птиц – львов, барсов, грифонов, волков, орлов и других, олицетворявших доблесть, отвагу, мужество Батирте, а также силу и могущество самого кубачинского «вольного общества» XIII–XV вв.

Хотя в XV в. селение Кубачи на некоторое время попало в зависимое положение от кайтагского уцмия, летняя резиденция которого – сел. Калакорейш – находилась в непосредственной близости от него (в 12 км западнее), но зависимость эта была недолгой. Оно стало вскоре независимым, но стычки между ними не прекращались и в последующее время, то затухая, то вспыхивая вновь. Было время, когда уцмий не мог даже въехать в Кубачи без ведома кубачинского Чине.

Е.М.Шиллинг справедливо подчеркивал, что «сохраняя архаизмы и пережитки, медленно двигаясь вперед, вольное общество Кубачи вошло звеном в окружающий его мир феодальных порядков, не допуская к себе князей, не выделив и из своей среды ярко выраженной феодальной верхушки».