Дагестанское Досье

Министр меня спрашивает: «Ты что там творишь?» — «Ничего не творю». — «Почему несанкционированные действия?» — «Мы просто ответили на нападение. После преследования бандитов мои войска не стали отходить, а заняли выгодные позиции на высотах.

Я считаю, что это по-военному правильно.

Я им приказал оставаться там и окопаться. Находясь на этих высотах, мы обеспечиваем безопасность своих людей. Так положено по тактике — занимать тактически выгодные участки местности для выполнения последующей задачи». — «Ну хорошо. Ты заварил кашу, ты ее и расхлебывай…». И он куда-то улетел.

А мне опять звонит Магомедали Магомедов. И начинает меня воспитывать: «Вы нас с братьями ссорите, вы хотите, чтобы Чечня напала на Дагестан». — «А вы что не видите, что они на вас уже месяц как нападают, хозяйничают на территории Кизлярского, Хасавюртовского районов. Если по большому счету, так дальше пойдет, то случится тихое завоевание. A это обострение ситуации, которое случилось, быстрее проявит их истинные цели, мы увидим, чего они хотят. Они сейчас начнут торопиться, обязательно ошибутся. Пойдут заявления разные. Мы почерпнем все, что нам нужно».

Он говорит: «Я буду на вас жаловаться председателю правительства». Начал искать Степашина. Степашин оказался где-то за границей, так Магомедов его и там нашел, высказал ему все про меня. Тот мне звонит: «Ты что там творишь?» Я сделал вид, что не понимаю.

— Но ты же видишь, надо же как-то успокоить его.

— Понимаете, Сергей Вадимович, — объясняю спокойно, — если мы сейчас отступим, над нами, во-первых, будут смеяться, а, во-вторых, как я буду командовать своими людьми? Я дал им команду и убежден, что она правильная. Там проходит федеральная дорога, которая принадлежит России, а не Дагестану или Чечне. Рано или поздно мы должны взять ее под свой контроль. А они так нахально себя ведут только из-за нашей нерешительности.

— Ну ты его как-нибудь успокой.

— А что его успокаивать? Я ему все сказал — войска ни на шаг не отойдут. Если кто-то полезет, милиция их какая-то или еще кто, — все получат. Я не представитель Дагестана, я — представитель федерального центра. И войска подчинены федеральному центру, руководствуются российскими законами.

— Я понимаю тебя, формально ты прав. Но нам с ним не надо ругаться.

— Все равно придется.

— Ну хорошо, лети в Дагестан, встречайся с ним и как-нибудь на месте уладьте все.

— Да что лететь — день-два, и в текучке все забудется. Это эпизод. Ему что, делать больше нечего, поговорить хочется?

Ну прилетаю в Махачкалу. Он на меня стал голос повышать. Я его осадил. Говорю: «Знаете, я человек в форме, я привык общаться с культурными людьми. Кричать будете на своих». Он что-то стал доказывать мне…

А в это время, пока я летел, уже началась какая-то возня в Цумадинском районе…

Возня в Цумадинском районе

…А в это время, пока я летел, уже началась какая-то возня в Цумадинском районе. Министр внутренних дел Дагестана, когда встречал меня в аэропорту, сразу доложил: «У нас очень сложная обстановка, я перебросил 700 человек в Ботлих и в Цумадинский район, там, кажется, будет нападение».

А ситуация сложилась такая. Везде — и там, и там — они по морде получили, чечены. Стали искать слабые места. Самыми уязвимыми они посчитали Ботлих и Цумаду. Туда министр и перебросил гражданскими вертолетами свой ОМОН. А что такое ОМОН, что он может?

Видя такое дело, вызываю командира 102-й бригады, спрашиваю:

— У тебя рота спецназа есть?

— Нет, мы ее уже сократили.

— А что есть?

— Две группы спецназа — 32 человека…

Я их вертолетами, в ночь — туда. Связь с ними была только через РОВД. Я их лично инструктировал, мы с комбригом их отправляли. Предупредили, что ночью возможно нападение превосходящих сил, что надо все предусмотреть…

(Из воспоминаний генерал-полковника Валерия Овчинникова)